Иркутский областной суд рассмотрел свое первое дело 16 октября 1937 года. На выездном заседании в селе Олонки Кировского района 22-летнего крестьянина Николая Середкина приговорили к расстрелу за то, что он выколол шилом глаза конвоиру. ИА IrkutskMedia представляет подробности резонансного дела, продолжая цикл публикаций, посвященных 80-летию Иркутского областного суда.
Выездная сессия Иркутского областного суда в составе председательствующего Кутейникова, членов Сенькова и Чернобровкиной при секретаре Середкиной состоялась в селе Олонки Кировского района. На скамейке подсудимых оказался Николай Середкин, уроженец Кировского района Иркутской области, крестьянин, судимый за кражу колхозного хлеба и причинение увечий коням по п. "г" ст. 162 п. и ст. 79_4 УК к 2 годам лишения свободы, наказание не отбыл. Ему было предъявлено обвинение по ст. 59-3 УК.
Суд установил, что Николай Середкин, осужденный Кировским народным судом по п. "г" ст. 162 и ст. 79_4 УК к 2 годам лишения свободы, хотел совершить побег, дабы не отбывать наказание. Во время этапирования в районный центр в КПЗ он начал спаивать вином сопровождавшего его сельского исполнителя, колхозника Устина Нефедьева. В какой-то момент последний остановился покормить лошадь в заимке Бахан. Они зашли в избу, чтобы выпить чай. Нефедьеву и другим арестованным Середкин предложил вино. Сам же пить отказался. Затем осужденный вышел во двор и побежал. Спустя некоторое время Нефедьев заметил его отсутствие и бросился на лошади в погоню. Недалеко от деревни он догнал Середкина, попытался задержать его. Последний оказал Нефедьеву серьезное сопротивление, выколол ему оба глаза. Когда конвоир упал, то нанес ему в разные части тела до 40 ранений. После этого Середкин сел на лошадь и скрылся. Его задержали на третий день после совершения зверского преступления. Ранения, нанесенные Нефедьеву, были тяжелыми. Он потерял зрение на оба глаза. В судебном заседании Середкин признал свою вину.
— Поехали не по тракту, а по заимкам. Остановились и начали выпивать. Я попросился у Нефедьева выйти во двор, а сам побежал, так как не хотел отбывать наказание. Нефедьев догнал меня – мы начали драться. Ткнул его шилом и продолжил наносить удары. Не помню, как выколол ему глаза, – сказал Николай Середкин.
Потерпевший Устин Нефедьев не смог ничего произнести, так как находился в тяжелом состоянии. В свою очередь, свидетель Елизавета Щадова сообщила, что помогла пострадавшему добраться до дома.
— Я работала днем в бригаде и видела, как ехали арестованные. Вечером глядим: едет один, гонит лошадь. Я ему говорю: "Отворотите, а то воз у меня опрокинете". Он отвернул от моей лошади. Я еду дальше и вижу, что лежит человек. Узнала в нем Нефедьева: он был весь в крови. Попросил скорее отвезти его домой. Я сняла платок, перевязала конвоира и повезла домой, – прокомментировала она.
Заслушав показания обвиняемого, вызванных по делу свидетелей и рассмотрев имеющиеся материалы дела, суд приговорил Николая Середкина к высшей мере уголовного наказания – расстрелу.
Осужденный решил обжаловать вердикт Иркутского областного суда. Жалоба была рассмотрена 27 ноября 1937 года Верховным судом РСФСР, который подтвердил законность принятого решения.
