8 октября 2016. Предпринимателями не становится – как правило, ими рождаются. Такой точки зрения придерживается генеральный директор мебельно-производственной компании ООО "Кая" Дмитрий Толмачев. По его словам, бизнесмены находятся в постоянном поиске новых идей для развития своего дела. О секретах своего бизнеса и ситуации на мебельном рынке он рассказал в интервью ИА IrkutskMedia.
— Дмитрий Викторович, с чего начинался ваш бизнес?
— В 1987 году я поступил в политехнический институт на авиационный факультет. После первого курса меня забрали в ряды Красной Армии. Не жалею, что отслужил. Я приобрел верных друзей, с которыми дружу до сих пор.
Отмечу, первый опыт ведения бизнеса получил именно в институте, занимаясь "спекуляцией" и "фарцовкой". Опыт был вполне удачный. Уже на третьем курсе купил японский автомобиль, и мы с друзьями ощутили великую разницу между иностранным и отечественным автопромом.
В 1992 году окончил институт. Мои родители (мама – медицинский работник, папа – высококвалифицированный авиаинженер) на тот момент хотели, чтобы я по профессии пошел на завод. Для советских людей это было бы нормальным, но коммунистический режим пал – открылись новые, неизвестные капиталистические перспективы. Используя появившуюся возможность летать за границу, я начал посещать Китай, Турцию, Венгрию, Польшу и другие страны. Занимался внешнеэкономической деятельностью. Покупал и продавал разные товары. В основном это была одежда. Таскал баулы на себе. Был одновременно товароведом, грузчиком, логистом, менеджером активных продаж и так далее. Считаю себя "ветераном" чартерного движения. Открывал первый за многие десятилетия регулярный международный рейс "Иркутск-Шэньян" в 1991 году. Я даже помню, как мы, летая в Китай, брали с собой тушенку, чтобы там экономить на еде.
Я заметил, что Шэньян из мрачного и серого города на глазах стал подниматься. Там уже небоскребы, проспекты. Люди с ослов пересели на велосипеды, на мопеды, потом – на машины. За 20 лет я увидел рост китайской экономики, чем не могу похвастаться с российской точки зрения.
В конце 1992 года открыл ТОО "Галатея". Как сейчас помню, это романтическое название. Вот это было начало.
Дмитрий Толмачев. Фото: Марина Врублевская, ИА IrkutskMedia
— Что происходило дальше?
— Законы, по которым должен был работать бизнес, еще только придумывали и писали. В 1994 году я одним из первых среди друзей открыл ЧП. Примерно в это же время возрос импорт недорогой и качественной польской мебели. И я задал себе вопрос: "Почему мы в России не можем делать такую мебель?". Изучил лицевую и сборочную мебельную фурнитуру, механизмы трансформации (помогло инженерное образование), нашел аналоги в Китае. Затем я встретился с единственным на тот момент производителем мебели в регионе ЗАО "ИркутскМебель". Нашел там понимание, и начал вносить красоту и функциональность в еще советские стенки "Байкал-Ангара".
Шло время и росли объемы. В скором времени я позвал в бизнес своего политеховского друга Сергея Винихина. Мы вместе организовали внешнеэкономическую компанию, взяли большие площади в аренду, набрали коллектив. Открыли филиалы в Красноярске, Новосибирске, Екатеринбурге и Москве. Отгружали вагоны и контейнеры с мебелью, фурнитурой, станками из Китая. Были и строительные отделочные материалы. Я ездил в командировки к мебельщикам по всей России. Посещал мебельные выставки в Китае. Изъездил весь промышленный юг Поднебесной (провинция Гуандун) в поисках производителей недорогой, но качественной мебельной фурнитуры. Этой темой мы с Сергеем занимались порядка 12-ти лет – до середины 2000-х.
— Как пришли в производство? Почему вы выбрали именно мебельное направление?
— Мне стало просто интересно. Также это было эксклюзивно. Все везли одежду, а я – мебельную фурнитуру. И предпринимателями мало кто становится – как правило, ими рождаются. В 90-е годы практически все мы были миллионерами, но на бумаге. Существовало множество зачетных товарных схем, однако иногда не на что было даже машину заправить. Поэтому в конце 90-х мы с партнером организовали небольшое производство мебели. Оно не приносило большие деньги, но они всегда были в кармане. Сначала цех находился на релейном заводе, затем – в "ИркутскМебели" в Ново-Ленино.
В 2004 году мы купили участок земли и заброшенные цеха на территории бывшего завода "Радиоприемник" на улице Сергеева. Это была свалка технических отходов завода. На том месте, где сейчас находится парковка мебель-молла, было болото с камышом и лягушками. Поэтапно, за 10 лет, нам удалось благоустроить кусочек любимого Иркутска и построить большой мебельный торговый центр.
Я считаю, что в городе есть немного крупных мебельных площадок, в том числе и наша, где производители чувствуют себя более-менее комфортно. Уверен, что мы развиваем мебельное производство в нашем регионе. Я его изначально знал хорошо, когда поставлял фурнитуру. Со мной были знакомы все мебельщики, потому что являлись моими клиентами.
— С какими трудностями вы сталкивались?
— Трудности, конечно, были. Например, у меня два ножевых ранения. В 90-х мне часто приходилось постоять за себя. Где-то были разборки и прочие вещи, потому что государство как-то обособилось в то время. Оно жило своей жизнью, мы – своей. Позже столкнулись и с поджогами, и с недобросовестной конкуренцией – когда конкуренты "решают вопрос" руками прокуроров и различных контрольных служб. В России за последние 10 лет это в порядке вещей. Я пережил кризисы 1991, 1994, 1998, 2004 и 2008 годов. Наступивший кризис, я уверен, тоже переживем.
— Как менялись бизнес-условия?
— Это весьма сложный вопрос. Повторюсь, у нас государство всегда жило и живет отдельно от бизнеса. Предприниматель фактически выживает за свой счет. Да и мне не надо помощи государства. Чтобы помочь бизнесу, надо просто не брать налоги или уменьшить процентную ставку. Зачем собирать с людей деньги, отжимать у них налоги, а потом с барского плеча предоставлять якобы адресную "помощь". Вначале 2000-х при правительстве Касьянова была более-менее честная конкурентная среда, бездефицитный бюджет, и это при стоимости нефти $25 за баррель. Но с ростом нефтяных доходов стали меняться и бизнес-условия. Последние 10 лет мы живем, по словам С.Белковского, в экономике Р.О.З. Это распил – откат – занос.
Про себя могу сказать, что никогда не участвовал в тендерах. Принципиально держусь подальше от государственных денег. Я, возможно, не великий предприниматель, так как больших денег не заработал. Мне этого не надо, потому что на жизнь хватает и есть куда развиваться. Мне за страну обидно. Мы могли бы такое государство построить! На моих глазах за 20 лет в плане развития "выстрелил" Китай. Также Саудовская Аравия, к примеру, возвела на песке города.
— Можно сказать, что мы сейчас находимся в "железном занавесе"? Не думали покинуть страну?
— Так оно и есть. Кругом враги, а мы белые и пушистые. При этом совершаем грубые ошибки. Несменяемость власти, выборы то есть, то нет. 70% населения не пришло на избирательные пункты, если говорить о последней выборной кампании. По сути, только 30% выбирало у нас власть. Кто эти 30% и за что они голосовали, нам непонятно. Но большинство людей, власти просто не доверяют.
С начала 90-х я летаю за границу. Не скажу, что я посетил все страны, но, тем не менее, вижу там успехи. Мы к этому стремились, но не смогли добиться. Мы построили квазикоммунистическое государство, при этом умудрились полмира загнать в тупик. Хочется, чтобы Россия нормально развивалась. Не надо придумывать что-то новое. Есть путь, который прошли люди в той же Европе. Давайте его повторим. Пусть у нас будет не парламентская республика, а конституционная монархия. Пусть у ментального российского народа будет царь и правительство. У царя будут малые обязанности, а профессиональное правительство займется экономикой. Многопартийная система нужна. И нам необходимо формировать гражданское общество. Чего сейчас не хватает в России? Как раз-таки его. Первое, что необходимо сделать, это чтобы работник, получив свою "белые" деньги сам пошел и заплатил проценты в Пенсионный фонд, соцстрах, медстрах, подоходный налог и другое. Я уверен, что через полгода он спросит с чиновников и депутатов, куда пошли деньги и сколько лет можно обманывать пенсионеров. Сделайте, наконец-то, пенсионные деньги личным наследуемым вкладом. В случаи смерти, они перейдут родственникам.
У меня уехали за границу многие друзья и знакомые. Некоторые живут то в одной стране, то в другой. Почему я должен отсюда уезжать, если такие люди, как Путин и Сечин, останутся? Я такой же гражданин и патриот. Патриоты разные бывают. Одни смотрят, что на западе плохо и выпячивают все это на телевидении. Другие видят, что там хорошо и стараются внедрить подходы, технологии у себя на Родине. Я отношусь ко вторым. И уезжать не хотелось бы.
Мебель молл "Москва". Фото: Марина Врублевская, ИА IrkutskMedia
— Давайте отвлечемся от политики. Как обстоят дела в мебельном бизнесе региона?
— Сейчас мы в стагнации. Сохраняем основной костяк рабочих, основную производственную линейку, уходим в эконом-сегмент, меньше рискуем. Также бережем станки и оборудование, потому что они импортные, а своих у нас нет. Многие мебельщики закрываются, некоторые оптимизируют производство. Я не слышал о создании какого-нибудь крупного мебельного производства или расширении имеющихся мощностей у существующих игроков мебельного рынка региона. Но, я уверен, люди найдут другие ниши и возможность самостоятельно работать и развиваться без "начальников".
На текущий момент я бы хотел, чтобы государство не придумывало ничего нового. За последние пять лет было введено колоссальное количество ограничивающих законов. А это влияет на развитие бизнеса. Я не говорю, что нужно что-то отменять. Просто власти и чиновникам необходимо остановиться.
— Какие у вас дальше планы с вашим бизнесом?
— У нас есть желание развивать мебель-молл "Москва" именно как производственную, так и торговую площадку. Для тех, кто создает что-то своими руками, мы предлагаем небольшими коллективами собираться и работать. Мы даем место, обеспеченное электроэнергией, оборудование, торговую площадку. Это будет что-то похожее на площадку для ремесленников. Вот именно в таком направлении мы видим развитие нашего мебель-молла.