Будущее России и мира за бутилированной водой, считает доктор медицинских наук, член Российской академии наук, главный научный консультант Центра Стратегического планирования и управления медико-биологическими рисками здоровью Юрий Рахманин. Корр. ИА IrkutskMedia познакомился с ведущим в стране экспертом по воде на Байкальском международном экологическом водном форуме в Иркутске и взял у ученого интервью о критериях полезности живительной влаги, ее влиянии на здоровье человека и катастрофическом состоянии водопроводов в России.
— Юрий Анатольевич, давайте для начала расскажем читателям об институте, в котором вы работаете? Чем он занимается и для чего он нужен?
— До января 2017 года я был директором Научно-исследовательского института экологии человека и гигиены окружающей среды имени Алексея Геннадьевича Сысина. Затем он вошел в состав более укрупненной единицы — ФГБОУ "Центр Стратегического планирования и управления медико-биологическими рисками здоровью", где был назначен новый директор. Поскольку мне уже исполнилось 80 лет, а в этой получиновничьей работе есть определенный возрастной ценз. Я назначен главным научным консультантом этого центра, куда входит наш институт. Мои функции стали более значительными и глобальными.
— Ваша научная деятельность полностью посвящена воде и ее влиянию на здоровье. Чем измеряется полезность воды?
— Во-первых, качество воды определяется и в международном отношении, и у нас в России четырьмя основными критериями. Она должна иметь благоприятные органолептические, эстетические свойства, то есть, запах, привкус и цвет должны соответствовать благоприятному восприятию человека. Вода не должна иметь никаких оттенков, запахов или привкусов. Она должна быть безопасной в эпидемическом отношении, то есть не являться причиной инфекционных, вирусных, бактериальных, паразитарных заболеваний. Она должна быть абсолютно безопасной в радиационном отношении, поскольку радиационный фактор имеется практически повсюду в той или иной мере. Также вода должна быть безопасна в плане химических веществ. Это общепринятые критерии.
— Какие критерии полезности существуют для бутилированной воды?
— Для бутилированных вод разработаны два новых критерия. Первый — стабильность качества. Почему это разработано? Если на водопроводах время от момента приготовления воды до использования потребителем из-под крана занимает от трех часов до трех суток, то для бутилированных вод сегодня эти сроки составляют не менее трех-шести месяцев. Но есть воды, которые могут держаться и до двух, и до пяти лет для стратегических запасов. То есть за это время вода не должна изменять свои питьевые качества – это критерий стабильности качества и физиологической полноценности. Что такое критерий физиологической полноценности? Сегодня все нормативные величины по указанным критериям, о которых я сказал, должны быть не выше определенных норм. Если они выше, то это уже вредно для организма. Но ведь есть и биогенные элементы, необходимые для нормальной жизнедеятельности организма.
— Что это за элементы? Нельзя ли их получить за счет других продуктов питания?
— Их по Вернадскому 38. Сегодня доказано, что их количество может быть расширено, но потребность по некоторым элементам, действительно, восполняется за счет пищевых продуктов. В различных продуктах растительного и животного происхождения они содержатся в достаточном количестве, для того чтобы не было дефицита. Однако по некоторым из них все же не удается добиться полного восполнения потребности. Сегодня по Российской Федерации недопоступление кальция с пищевым рационом составляет 45% — почти половина нормы. Естественно, если эти элементы содержатся в питьевой воде и поступают. Это может частично компенсировать недопоступление. По магнию дефицит достигает примерно 23-28%. Ясно, что вода может быть источником поступления этих биогенных элементов. По натрию есть ограничения. Человек использует соли больше, чем положено, поэтому для бутилированных вод нормативы содержания натрия, наоборот, уменьшены. Общий норматив составляет 200 мг/литр, а для детских вод – не больше 20 мг/литр, особенно для детей страдающих гипертензивным синдромом. Очень важные элементы – это фтор и йод. По фтору – это всем известный кариес. Если фтор содержится в повышенных количествах, то вызывает флюороз. Это заболевание не только зубов, но и костной системы.
— Дефицит отмечается по всей стране?
— Таких регионов в России по численности населения около 1,5–2%. А вот около 90% населения испытывает недостаток фтора, что связано с интенсивным развитием кариеса. Например, есть показатель количества удаленных зубов в 40-летнем возрасте: в Москве – это шесть удаленных зубов, а в Европе — два. Вот мы уже можем увидеть, насколько существенна разница. По показателю чистоты и интенсивности кариеса у России одно из последних мест в мире. Эти цифры у нас колеблются на уровне 85-95% для основной массы населения.
С пищевыми продуктами фтор практически не поступает. Единственный достаточно серьезный источник — это чай. Для того чтобы компенсировать суточную норму фтора, нужно потреблять 2 г сухого чая. Это достаточно большая доза, почти чифир, и не все могут ее выдержать, особенно дети. Поэтому установлена оптимальная концентрация фтора для детского организма, для взрослого, что очень важно. Второй биогенный элемент, от недостатка которого страдает 85% населения России — йод. Это очень важный для нормального функционирования щитовидной железы элемент. Недостаток йода ведет к развитию таких патологий, как умственная неполноценность, кретинизм, глухонемота и зоб. Когда мы впервые стали разрабатывать норматив содержания йода в питьевой воде, то считали, что это очень хороший путь для обеззараживания, потому что йод, как и хлор, — очень сильный окислитель. К тому же помогает обеззараживанию.
Например, в Чили обеззараживание воды идет не хлором, а йодом. Скажем, в Канаде используется смешанная система обеззараживания водопроводной воды хлором и йодом. Это, с одной стороны, усиливает обеззараживающий эффект, а с другой, восполняет дефицит йода, особенно в Северных регионах таких как Канада. Потом мы неожиданно наткнулись на консервирующий эффект йода и оказалось, что на уровне концентрации 40-60 мкг/литр йод не только является очень хорошим пособником восполнения дефицита и отлаживания нормальной работы щитовидной железы, но и является обеззараживающим агентом. А когда встает вопрос: "Чем же законсервировать бутилированную воду?" Сегодня ее консервируют углекислым газом или серебром. И то, и то, например, для детей до 3 лет, неприемлемо, поскольку ведет к дисбактериозу, а вот консервация йодом, оказалось, имеет двойную функцию. Это обеспечивает сохранение безопасности в эпидемическом отношении по бактериологическим показателям, а также восполняет дефицит йода. Вот эти все показатели определяют критерий физиологической полноценности. Вода высшей категории отличается от первой категории тем, что она абсолютно безопасна для организма и при употреблении в течение всей жизни. То есть не только сохраняет здоровье, но и укрепляет его.
Юрий Рахманин на Байкальском Международном экологическом водном форуме в Иркутске. Фото: Алексей Головщиков для ИА IrkutskMedia
— Вы приводили занимательную статистику по регионам. В Центральном и Дальневосточном федеральных округах у нас довольно плачевная ситуация с водопроводной водой. Чем отличается Иркутская область? У нас ситуация лучше?
— Не особенно лучше. Статистика делается в целом по федеральным округам России, и она не очень благоприятная. Возьмем Центральный Федеральный округ: он самый богатый, там Москва, Московская область основные деньги России. Нет более богатого региона. Во всех 18-ти субъектах ЦФО питьевая вода в водопроводах не соответствует нормам по 18-ти показателям. Это не значит, что все 18 показателей не соответствуют в одном каком-то населенном пункте. В одном – по одному показателю, в другом – по другому, но в сумме по 18-ти показателям. Здесь и литий, и бор, и аммоний, и фтор, и хлороформ, образующийся при обеззараживании воды хлором. Но это ведь ненормально. Есть же стандарты, есть же СанПины, говорящие, что такое питьевая вода. Если этому нормативному документу вода не соответствует, она не должна называться питьевой. Вместе с тем это абсолютно безвыходная ситуация.
— Почему так происходит?
— Сегодня человечество разрабатывает все новые и новые химические соединения. На сегодняшний день зарегистрировано 170 млн химических элементов, синтезированных человеком. Но, слава Богу, не все они поступают в окружающую среду. Вода — единственная чистящая жидкость на планете. Почему были кислотные дожди? Потому что сотни млн тонн загрязнений выбрасывается только в атмосферу, а там влажность, там вода, там образуются тучи и дожди. Когда после дождей на одежде стали появляться пятна, то все обратили внимание на проблему кислотных дождей. Сточные воды недочищаются и сбрасываются в водоемы, поэтому сегодня в открытых водоемах можно обнаружить от нескольких сот до нескольких тысяч химических соединений. Пусть в небольшом количестве, но это уже не полезно.
Естественно, что когда вода поступает в водопроводные системы, то существующие примитивные технологии коагуляции, отстаивания, фильтрования хлором не справляются с своими функциями. Эти вещества частично обнаруживаются в питьевой воде. Использование таких окислителей, как хлор или озон, может вести к образованию побочных продуктов дезинфекции.
Иногда эти продукты дезинфекции оказываются более опасными, чем сам хлор или озон. Например, если в воде находится анилин и она обеззараживается хлором, образуется 12 новых соединений. Из них шесть обладают канцерогенными и мутагенными соединениями, более опасные, чем хлор и анилин. Если в воде находится толуол, а вода озонируется, то образуется 11 новых соединений, пять из которых обладают мутагенными и канцерогенными свойствами. Поэтому сегодня вклад дезинфекционных соединений в увеличение онкозаболеваний, по данным еще прошлого века, в США оценивается от 5 до 15% в увеличении онкозаболеваемости населения. Естественно, что это неблагоприятный фактор. В последнее время мы стали обнаруживать очень много соединений в питьевой воде, для которых нормативы вообще не установлены. Хотя в Российской Федерации нормативные документы разработаны для 2 тысяч химических элементов. Пример — Ижевский пруд, где мы обнаружили 232 летучих водородных химических соединения, из них только девять имеют нормативы.
— В бутилированной воде всего этого, конечно, быть не может?
— Для бутилированной воды нормативная база ужесточена очень сильно и расширена, и там этих соединений не может быть. Поэтому качество бутилированных вод на несколько порядков выше, чем в водопроводе. Кроме этого, для бутилированных вод есть еще огромное преимущество, когда идет розлив. От каждой партии розлива остаются контрольные экземпляры. Есть возможности через любое время после того, как эта вода попала к потребителю, проверить ее на соответствие нормам. А водопроводная вода ушла и все. Если вовремя не сделать экспертизу, то поймать причину, связано это с водой или нет, затруднительно.
— Из описанного вами положения вещей выходит, что роль всех производителей бутилированной воды растет?
Юрий Рахманин на Байкальском Международном экологическом водном форуме в Иркутске. Фото: Алексей Головщиков для ИА IrkutskMedia
— Растет. Человечество никуда от этого не денется. Первыми умрут мегаполисы. Загляните сюда через 30-40 лет. Срок амортизации труб сегодня ограничен 15-25-ю годами. Максимум через 30 лет все водопроводные трубы надо менять. Возьмите Иркутск: такой большой город. Трубы, которые положены даже сегодня, имеют ограниченный срок. Через 50 лет их надо все перекопать и переложить. Это же огромные расходы, это огромные деньги. Бутилированные воды даже экономичнее, чем все эти вещи. Поэтому за бутилированными водами очень большое будущее. В перспективе весь мир перейдет на бутилированные воды. От этого никуда не деться, потому что поверхностные источники превратились в сточные каналы. Москва-река, например, — это натуральная природная вода, разбавленная очищенными сточными водами Москвы в пропорции один к одному. Это то, что потребляет население ниже Москвы-реки. Но это же не нормально. Мы же отлично понимаем, что это не природное, поэтому сохраняются подземные источники, которые еще не загрязнены. Они защищены мощными фильтрами, содержат первозданную природную воду. К ним относят Байкал, потому что это самый глубокий "колодец" мира. Объем этого колодца позволяет бутилированной водой напоить население всего мира. Вот столько воды содержится в Байкале. Поэтому когда говорят, что надо охранять, как зеницу ока.
— Какие производители в Иркутской области действительно заслуживают доверия?
— В Иркутской области я знаю BAIKALSEA Company. Эта компания-рекордсмен. Я считаю ее самым перспективным производителем, добывающим воду с глубины более 430 метров. Они вне конкуренции. В этом вопросе нужно быть выше всяких частных интересов. Я могу сказать, что более качественного производства бутилированной воды, чем на BAIKALSEA Company, на сегодняшний день просто не существует. За этой компанией огромное будущее, тем более я побывал на предприятии и увидел условия производства: они соответствуют всем международным стандартам. Вызывает огромное чувство удовлетворения, что россияне по культуре производства не уступают западным компаниям. Я был на очень многих заводах и могу сказать, что на некоторых дела обстоят гораздо хуже того, что я видел у вас.
— Геополитики пугают нас тем, что следующая мировая война развернется за воду как за главный ресурс. Такое может быть?
— Абсолютно точно. Она уже идет. Из-за воды было уже много конфликтов. И сегодня самые большие конфликты могут назревать в районе Ближнего Востока, как ни странно, некоторых стран Азии, например. Там очень серьезная проблема с водой и достаточно низкий уровень проживания, поэтому выйти на защищенные слои многое население не может. Огромная часть населения добывает воду через колодцы, а многие земли содержат повышенное содержание мышьяка. Люди вынуждены пить эту воду, что ведет к серьезным поражениям, вплоть до смертельных исходов. Но выхода другого нет. Когда я был в Иордании на встрече по Ближневосточному урегулированию, то Саудовская Аравия предлагала менять тонну нефти на тонну воды. И, действительно, их стоимостные характеристики приближаются. Но нефть и газ — исчерпаемые ресурсы, а вода для России — неисчерпаемый ресурс. Поэтому будущие водные короли заткнут всех за пояс и будут процветать, потому что они несут и лекарство, и здоровый образ жизни.
Справка: РАХМАНИН Юрий Анатольевич доктор медицинских наук, профессор, член Российской академии наук, лауреат премии Госкомитета по науке и технике СССР, премии Совета Министров СССР, председатель Секции биомедицины, главный научный консультант ФГБОУ "Центр стратегического планирования и управления медико-биологическими рисками здоровью" Министерства здравоохранения Российской Федерации. В структуре РАН курирует направление "Биология, медицина и экология".
ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:
