В середине XVIII века происходит промысловое освоение Тихоокеанских островов Русской Америки. Снаряжение и отправка промысловых экспедиций российскими купцами к дальним и неизведанным островам обходилась очень дорого и не каждому это было по карману. Успех или провал экспедиции одних купцов возводил в ранг самых богатых людей Сибири, а других разорял подчистую. Экстенсивный путь развития пушного промысла на командорских островах заставлял купечество строить все более сложные и дорогие корабли и постепенно менять подход к ведению промысла. Продолжение серии рассказов о завоевании русскими Тихоокеанских рубежей — в материале ИА IrkutskMedia.
Первые промысловые экспедиции на Командорские и Ближние Алеутские острова были снаряжены сразу после окончания Второй Камчатской экспедиции. Рассказы участников экспедиции о несметных богатствах местных земель пушниной, да вдобавок подкрепленные привезенным большим грузом ценных мехов, вызвали живой интерес у купцов, промышленников и казаков. Однако первый шаг в этом направлении был предпринят не купцами, а сержантом команды Охотского порта Емельяном Басовым. Еще до возвращения Второй Камчатской экспедиции последний намеревался заняться пушным промыслом на Курильских и других островах, но прибытие моряков Камчатской экспедиции изменило его планы.
В компании с московским купцом А. Серебренниковым он выстроил шитик "Св. Петр", на котором в августе 1743 года отправился к острову Беринга. В команде корабля находились Петр Верхотуров и Лука Наседкин — участники Второй Камчатской экспедиции, которые должны были показать путь к этому острову. Достигнув его через пять дней, они зазимовали там, успешно занимаясь промыслом. 13 августа 1744 году корабль "Св. Петр" возвратился на Камчатку с богатой добычей — 1200 шкурками морских бобров (каланов) и 4 тысячами шкурок песцов.
В 1740-х годах одна каланья шкура на Камчатке стоила около 30 рублей, в Кяхте ее цена доходила уже до 60-80 рублей, а в начале 1770-х годов до 100-140 рублей.
Через год, летом 1745 года, Е. Басов, вступив в компанию с иркутским купцом Никифором Трапезниковым, вновь отправил шитик "Св.Петр" на промысел к острову Беринга. Экипаж состоял из 32 человека.
Промышленники снова перезимовали на острове Беринга, а в 1746 году благополучно возвратились в Нижнекамчатск, добыв 1670 каланов, 2200 морских котиков и 2240 песцов.
Успех двух первых торговых экспедиций воодушевил сибирское купечество. После этого Трапезников организовал новую компанию с А. Чебаевским, на эти деньги был построен шитик "Св.Евдоким". В середине сентября 1745 года корабль отправился с Камчатки на восток и достиг Ближних, самых западных Алеутских островов Атту, Агатту и Семичи, которые были нанесены на карту. Из этой экспедиции на камчатку был привезен мальчик-алеут по имени Темнак.
На Камчатке мальчик поведал, что до них на островах уже побывали некие пришельцы, чему он сам был свидетелем. По словам мальчика, эти люди приплывали на небольших одномачтовых судах, они были одеты в длинные пестрые шелковые и хлопчатобумажные одежды, а головы у них были наполовину выбриты, причем оставшиеся на затылке волосы заплетены в косы. Возможно рассказ алеутского юноши касался японских купцов или рыбаков, занесенных на Алеутские острова мощным океанским течением, берущим свое начало у берегов Японии.
Успешные примеры экспедиции стали хорошим стимулом для купечества, которое рискнуло вложить деньги в организацию новых торговых компаний. В начале 1750-х годов сложилась система организации пушного промысла на Алеутских островах, сохранявшаяся почти 40 лет. Снаряжение морской экспедиции обходилось очень дорого, строительство одного небольшого корабля и наем команды обходился около десяти тысяч рублей, даже очень богатые купцы снаряжали корабли "на паях" объединяясь друг с другом. Один купец мог участвовать сразу в нескольких торговых компаниях, что позволяло в случае гибели корабля и команды снизить риски разорения.
Участники купеческих компаний имели так называемые паи. Количество паев и число их владельцев, так же, как и другие вопросы, относящиеся к промысловой деятельности (выбор и обязанности морехода и приказчика, число работных людей, оплата их труда и т.п.), оговаривались в специальном соглашении — так называемом "валовом контракте".
Число пайщиков было значительным — до нескольких десятков человек. Однако среди них выделялись те купцы, которые владели наибольшим количеством паев и считались в силу этого главами компании. По их именам обычно назывались компании (даже если им принадлежало не более 30% паев). Главные пайщики редко сами отправлялись на промысел, предпочитая нанимать для этого наиболее опытных промышленников или небогатых купцов в качестве мореходов и управляющих. Уже в 1747 году образовалось четыре купеческие компании, каждая из которых снарядила по судну для добычи пушнины.
Команды промысловых судов комплектовались путем найма в основном выходцев с Русского Севера и из Сибири, а также камчадалов. Последние за равную работу получали меньше русских, завербованных на Камчатке (соответственно 50-70 и 90-100 рублей в год). Таким образом, нанимать камчадалов было выгодно, и они составляли иногда до половины команды промыслового судна, тем более что они переносили голод и цингу лучше, чем русские.
Со временем получила распространение "полупаевая" система найма (процент от добытой пушнины), а не за деньги, так как она стимулировала промышленников добывать как можно больше мехов и, соответственно, получать больший доход на свой "полупай". В случае удачного промысла даже простой работный человек мог иногда обеспечить себя на всю жизнь, хотя так происходило далеко не всегда.
"Случалось, — писал В.Н. Берх, — что по окончании счастливого путешествия доставалось каждому промышленнику от процента его мехов на две и на три тысячи рублей; но ежели вывоз был не так удачен, то несчастные странники оставались в вечном долгу у хозяев своих".
Прибыль для хозяев была неизмеримо больше и нередко исчислялись десятками тысяч рублей, хотя в случае неудачи и они могли полностью разориться. Тем не менее перспектива получения огромных доходов вдохновляла сибирских купцов и промышленников на организацию все новых и новых экспедиций на острова Нового Света. Государство получало в казну достаточно большие средства от морских вояжей сибирского купечества, кроме десятой части добытой пушнины в казну шел ясак, собранный с местного населения. Сбором ясака занимался "сборщик", приставленный к каждому кораблю, как правило, он выбирался из числа казаков.
В 1750 году в свое пятое и, как оказалось, последнее плавание отправился шитик "Св. Петр", принадлежавший компании Е. Басова и Н. Трапезникова. Командовал им мореход Д. Наквасин и управляющий Беляев. Корабль побывал у острова Атту из группы Ближних Алеутских островов. Местным жителям были вручены подарки, отпущенные казной "для придания им охоты в платеже ясака" (медные котлы и суконные камзолы). Затем, когда шитик вновь вернулся к острову Атту, он разбился о прибрежные скалы. Команде удалось спастись и спустя два года — в 1752 году — вернуться на Камчатку на судне Н. Трапезникова "Св. Борис и Св. Глеб".
Алеутские острова. Фото: Из открытых источников
В том году в плавание отправилось еще одно судно — "Св. Николай", принадлежавшее компании Н. Трапезникова под командой казака Силы Шевырина, уже ходившего на нем в 1749-1750 годах к острову Беринга, добравшееся до Ближних Алеутских островов. Здесь экипаж провел три года, занимаясь добычей пушнины. В 1753 году судно возвратилось на Камчатку с большим грузом мехов на 105 730 рублей и ясаком, собранным в казну с 15 алеутов.
В это же время иркутский купец Емельян Югов, получив специальный указ от сената о предоставлении ему исключительных прав на промысел пушнины "близ Камчатского, Карагинского и Олюторского устьев" с уплатой в казну промысла, отправился в плавание на боте "Св. Иоанн" с экипажем в 27 человек. Однако в океане бурей судно было прибито к беретам Камчатки и зиму 1750-1751 года команда провела на этом полуострове. С наступлением теплого времени Е. Югов на этом же корабле снова вышел в море.
Экспедиция была долгой и трудной, но закончилась большим успехом. Проведя в море три года, промышленники вернулись в июле 1754 года с огромной добычей, привезя более 10 тысяч шкурок голубых песцов и морских зверей. Вояж Е. Югова послужил толчком для активного строительства новых кораблей мореходами, которые поняли, что с Алеутских островов можно привозить сказочные богатства. Что же касается самого Югова, то для него удачный промысел обернулся трагедией. Недалеко от Камчатки он заболел и умер на острове Беринга. Пошлина в казну с экспедиции Е. Югова была заплачена в размере 64 429 рублей, его план создания промысловой компании с монопольными правами будет воплощен в жизнь значительно позже Григорием Ивановичем Шелиховым.
В 1738 году на средства иркутского промышленника Е. Югова была построена деревянная Харлампиевская церквовь в Иркутске.
Харлампиевская церковь. Фото: Из открытых источников
Проникновение русских промышленников все дальше на Запад на Андреяновские и Лисьи острова и полуостров Аляска произошло 1751 году компанией Н. Трапезникова, его судно — "Св. Борис и Св. Глеб". Управлял им шкипер Бутин — первый профессиональный мореплаватель.
Один из самых прибыльных вояжей купца Н. Трапезникова состоялся в 1755-1757 годах на судне "Св. Николай". Благодаря дружественным отношениям с алеутами казаку С. Шевырину удалось собрать ясак с 60 человек. После трехлетнего промысла работные люди компании Н. Трапезникова привезли на Камчатку рекордный для того времени груз пушнины на 187 268 рублей.
Со второй половины 1750-х годов основным районом промыслов русских окончательно становятся Алеутские острова. Командорские острова превратились в перевалочный пункт при движении экспедиций на восток. Здесь промышленники, отправляясь с Камчатки, обычно в августе-сентябре останавливались на зимовку, промышляя зверя и создавая запасы продовольствия. В качестве продовольствия использовалось мясо тюленей и китов, но особенно высоко ценилось мясо морской (стеллеровой) коровы — эндемика Командорских островов (к сожалению, промышленники полностью истребили это безобидное животное к концу 1760-х годов).
С коренными жителями — алеутами, у промышленников на первых этапах отношения складывались мирно, но зачастую эта тонкая грань добрососедских отношений рушилась из-за жажды наживы. В случае удачных торговых сделок с алеутами, экспедицию ждал серьезный успех. Так, в июле 1759 года И. Толстых благополучно возвратился в Нижнекамчатск с поистине гигантским промыслом — на 317 541 рублей. Только каланов было добыто более пяти тысяч, этот стало возможным благодаря дружеским контактам с алеутами.
Но нередки были случаи нападения алеутов на промысловые отряды.
Например, в январе 1762 года И. Пушкарев вместе с партией промышленников "учинил насилие женщинам Унги" (остров из группы Шумагинских островов). В ответ на это алеуты напали на русских, двое из них были убиты, один ранен. При повторном нападении они убили еще четырех промышленников и четырех ранили, а временный лагерь русских сожгли. И. Пушкарев вынужден был покинуть место промысла и в сентябре вернулся на Камчатку с промыслом на 52 570 рублей.
Восстание алеутов на Лисьих островах в 1763-1764 годов явилось одним из крупнейших выступлений коренных жителей Русской Америки за весь период ее существования. Тогда из подвергшихся атакам алеутов 175 человек (из них 136 русских и 39 камчадалов), входивших в состав экипажей судов, было убито 125 русских и 33 камчадала. Три судна были сожжены алеутами, одно разбилось и его остатки также сожгли туземцы. Убытки компаний, снарядивших суда, по официальным данным, составляли 88 833 рублей. Особенно пострадал иркутский купец Н. Трапезников, игравший до середины 1760-х годов одну из главных ролей в организации пушного промысла на островах Тихого океана. Крушение в 1768 году его судна "Св. Петр и Павел" и банкротство его некоторых должников привели к разорению, некогда одного из влиятельных людей Сибири.
Из девяти иркутских купцов, участвовавших в морских промыслах пушнины на Тихом океане, самым успешным и богатым был Иван Бичевин. В 1760 году им был снаряжен корабль "Св. Гавриил", значительно более крупный, чем те, которые плавали от русских островов в Тихом океане. Его длина по килю составляла 19 метров. На судне размещалось 42 русских промышленника и 20 камчадалов. Сам И. Бичевин в том плавании не участвовал.
Путешествие изобиловало драматическими эпизодами: часть русских совершали насилие над алеутами, поэтому алеуты в отместку убили несколько членов экипажа. Но возвратился корабль с полными трюмами, после этого богатство И. Бичевина вновь увеличилось. Часть своего капитала купец решил выделить на строительство церквей. На его средства воздвигли Тихвинскую церковь, которую начали строить в 1754 году, одну из самых крупных в городе. Им же были выделены деньги на сооружение Знаменской каменной церкви.
Тихвинская церковь. Фото: Из открытых источников
1760-е года стали переломным моментом в освоении и организации пушного промысла на Тихом океане. Тогда стало очевидно, что добывать пушнину в таких же объемах возможно на западных островах Алеутской гряды. Для дальних морских походов требовались уже более основательные суда, чем шитики. Главным типом промысловых судов становятся более крупные палубные одномачтовые боты и двухмачтовые галиоты. Новые корабли несколько большую скорость чем у шитиков: 3 км/ч против 1-1,5 км/ч.
Увеличение дальности плавания и размеров судов привело к удлинению сроков промысловых экспедиций и росту численности экипажа галиотов. Если до 1760-х годов промышленники уходили в море в среднем на 2-3 года, то теперь "вояж" мог растянуться на пять и более лет. Соответственно и численность команды судов возросла с 30-40 до 50-70 человек и более того. Снаряжение судна стало обходиться заметно дороже — от 15 до 50 тысяч рублей.
С 1760-х годов отмечается тенденция к концентрации и централизации купеческого капитала. В 1770-х годах все более активную роль в организации промысловых экспедиций на Командорские, Ближние и Андреяновские острова стал играть молодой купец Григорий Иванович Шелихов, чье имя неразрывно связано с дальнейшей историей Русской Америки и Иркутском.
