Археологические изумруды: Мальта и Буреть - древние памятники человечества

7 февраля 1928 года в селе Мальта Усольского района Иркутской области на правом берегу реки Белой была открыта стоянка древнего человека. Молодой археолог, научный сотрудник Иркутского краеведческого музея Михаил Михайлович Герасимов отправился в Мальту, где были организованы археологические раскопки. Благодаря этому открытию небольшое село получило известность среди ученых с мировым именем, а найденные находки позволили расширить представление о древнем человеке. Подробнее — в материале ИА IrkutskMedia.

Событие 7 февраля стало грандиозным торжеством в археологической и в целом мировой научной среде. Как и многие другие открытия, которые в последующем обретают мировой масштаб, мальтинская находка могла остаться незамеченной, но волей случая этого не случилось. 

Крестьянин Савельев попросил соседа Брилина помочь выкопать подполье. На дворе был февраль, земля промерзшая, и точно не известно, сколько длились работы и на какой глубине была найдена первая находка. В один прекрасный момент лопата уперлась в кость, удивившись находке, они отбросили ее в сторону и продолжили копать землю, не придав этому особого значения.

Закончив работу Брилин подобрал кость решил отнести ее в избу-читальню, поскольку на дворе был 1928 год, а образованность населения и знания об археологии еще были на низком уровне, то подобного рода находки либо выкидывались, либо в лучшем случае отдавались наиболее грамотным людям. Заведующий избой-читальней Бельтрам написал про находку в Иркутский краеведческий музей, который интересовался такими находками, о чем знали в окрестных селениях.

В Мальту послали археолога Михаила Михайловича Герасимова, который договорился с хозяином того самого подполья и получил доступ к месту находки, где произвел дополнительные раскопки, и нашел останки костей древних рыб, кусочки оленьего рога. Ученому стало очевидно, что это совсем нерядовая находка и летом 1928 года начались археологические раскопки. Полевые сезоны М.М. Герасимовым проводились: с 1928 по 1930, 1932, 1934 и 1937 годы.

Выводы М.М. Герасимова: "Стоянка в с. Мальта по р. Белой принадлежит к древнейшим поселениям, известным в настоящее время в Сибири, характеризуя собою раннюю стадию верхнего палеолита этой Азии".

После того как были раскопаны 15 жилищ стало понятно, что их результаты просто впечатляющие. Первичный радиоуглеродный анализ показал древность мальтинского жилища в 14-15 тысяч лет.

Более современные методы позволили уточнить эту дату, она оказалась намного древнее и датируется около 21-24 тысячами лет. Жилище, которое нечаянно раскопали мальтинские крестьяне, когда-то было сложено из крупных звериных костей. Бивни мамонта, его череп и бедренные кости, придавленные у основания известняковыми плитами, служили опорами сооружения. При недостатке строительного материала в дело шли кости носорога.

Вершиной изобретательства первобытных жителей было строительство крыши: они использовали рога северного оленя, сцепляя отростки рогов таким образом, чтобы получился каркас. Посреди жилища в углубление находился очаг, где полыхал костер, возле очага лежали ножевидные каменные пластины, костяные наконечники, иглы, украшения из бивня мамонта. Под известковой плитой находилось погребение умершего человека, оно было обильно посыпано "кровавиком".

Справка:

"Кровавик" (охра) или гематит (красный железняк) — это смесь минералов с высоким содержанием железа, благодаря которому минерал имеет оранжевый или красный оттенок. Древние люди использовали растертую охру для ритуальных целей.  

Очистив погребение было обнаружено, что оно принадлежало ребенку, примерно возрастом в 3-4 года. Позднее там же были обнаружены останки новорожденного возрастом от полугода до года, кости которого находились в плохом состоянии. Ребенок лежал головой на северо-восток, подобно взрослым покойникам из более поздних неолитических погребений. В овальной могильной яме нашли охотничье оружие.

Погребение позволило археологам сделать вывод, что мальтинские обитатели уже отчетливо представляли разницу между жизнью и смертью, не пугаясь ее, а полагая, что смерть — это лишь форма продолжения жизни, где пригодятся орудия борьбы за существование. И никого не смущало, что речь идет о мальчике, которому было 3-4 года. 

Так же погребение в себе содержало предметы искусства, на лбу у ребенка была диадема из мамонтовой кости, на шее обнаружили ожерелье из костяных бус, орнаментированную костяную бляху, на груди резную летящую птицу, а на правой руке — костяной браслет. Столь богатый погребальный инвентарь, найденный археологами, заставил задуматься об исключительном отношение к этому ребенку.

Убедительным выглядит предположения, что причиной столь роскошного убранства явился физический недостаток ребенка: у него оказался второй ряд зубов. Трепетное отношение к людям с анатомическими отклонениями у человечества существовало уже в древние времена. Первобытные люди таких детей наделяли сверхъестественной силой и преклонялись перед ними.

Восемь лет спустя в 8 км от Мальты Алексей Павлович Окладников у села Нижняя Буреть раскопал еще одну палеолитическую стоянку.

Мальта и Буреть открыли археологам мастерские ледниковой эпохи. Костяные фигурки стремительно летящих уток и гагар, подвески из бивня мамонта, бусинки из позвонков рыб. 

Примечательно, на долю этих двух сибирских стоянок в то время приходилась половина всех найденных в мире костяных женских статуэток (венер) эпохи палеолита. Первые сибирские художники запечатлели женщин трех физических типов, возможно, они соответствовали реальному облику их родственниц или соседок. Первый тип — женщины высокого роста, с узкими плечами, отвисшими и плоскими грудями; второй — женщины низкого роста, полные, с широкими бедрами и небольшими грудями; третий — женщины средних пропорций, с широкими плечами, узким тазом и слаборазвитой грудью (по М.М. Герасимову).

Фигуры обнаженной женщины (в большинстве случаев женщины-матери) с подчеркнутыми формами и акцентом на признаки пола, изготавливались не только в эротических целях, а в первую очередь подчеркнуть идею плодородия, продолжения жизни. 

Среди буретских и мальтинских скульптур оказались уникальные изделия. Впервые в руках археологов были изображения женщин в меховой одежде, вполне по сибирскому климату. Первобытные мастерицы научились орудовать костяными иглами, сшивать две шкуры, что позволяло изготовить меховую парку: нижняя шкура была из песца мехом внутрь, а оленью — мехом наружу. 

Археологи до сих пор не могут объяснить, отчего среди множества скульптур, обнаруженных за долгие годы раскопок, лишь три ангарские оказались в "мехах". А также почему приледниковая Европа, где климат был не мягче сибирского, не оставила ни одной палеолитической фигурки в одежде.

Тонко выделанные скульптуры (палеолитические венеры), украшения из кости и камня закрепили за Сибирью статус центра изначальной художественной культуры человечества, вполне конкурирующим с известными палеолитическими очагами Европы. Археологи отмечают, что наличие украшений необязательно говорит о женских слабостях к браслетам, подвескам и другим украшениям. У некоторых северных народов, к примеру, у эвенков, мужчины украшали себя в равной степени, что и женщины.

Палеолитические стоянки Мальта и Буреть, а также в других частях света, поколебали традиционные представления об интеллекте древнего человека.

Изготавливая украшения, фигурки птиц и другие предметы, охотник наделял их орнаментом с определенным количеством графических единиц. Группировка штрихов по семь и пять видна на мальтинских женских статуэтках и на бляхе со спиралями в жилище. Возможно, древние охотники вели счет фаз луны, каждый из которых длился по семь суток. 

Большой вопрос перед учеными стоял в определение антропологического типа древних мальтинских поселенцев.  Костные останки из найденного погребения не позволяли сделать антропологический анализ, поэтому долгое время о расовой принадлежности этих людей можно было только догадываться. Еще больший вопрос вызывала одна из найденных венер. Практически все найденные статуэтки имели лица невыразительные, за исключением одной, где явно просматривались раскосые глаза, угадывалось уплощенное лицо и скулы как у монголоидов. По этому поводу А.П. Окладников в 1970 году высказал мнение:

"Видите ли, это дело тонкое и спорное. Для расовой диагностики нужна лицевая часть черепа, а ее найти пока не удалось. Мальтинский ребенок — о нем ничего не скажешь: сам он слишком маленький, плохо сохранился, только черепная крышка. Сенсацию принес 1937 год: француз Ш. Фромаже, участник XVII Международного геологического конгресса в Москве, во время знакомства делегации с палеолитическим памятником "Афонтова гора" под Красноярском, поднял из культурного слоя обломок человеческого черепа. Это была лобная доля с переносьем. Фромаже высказал мысль — с ней согласились и антропологи, — что находка обладает чертами монголойдной расы… Но есть еще инвентарь и орудия.

Тут картина получается интересная: костяной инвентарь Мальты и Бурети теснейшим образом связан с палеолитом Западной и Восточной Европы. Очевидно, в происхождении этой культуры принимали участие племена, которые населяли Восточную Европу, в частности долину Дона, где известны погребения палеолитических людей. Там отчетливо выражены два типа. Значит, гипотетически можно предположить, что кроманьонцы и негройды принимали участие в формирование верхнепалеолитической культуры Мальты и Бурети".

Спустя многие годы, с развитием генетики и появления таких новых направлений в палеонтологии как палеогенетика, ученым стали доступны новые способы исследования ДНК человека из костных останков.

В британском научном журнале "Nature" 20 ноября 2013 года были опубликованы результаты исследования, выполненного международным коллективом генетиков под руководством Эске Виллерслева. По образцу кости одного из детей были выделены ДНК, что позволило определить пол более взрослого ребенка, им оказался мальчик. Это древнейший из всей известной науки ДНК представителя современного вида человека. 

Митохондриальная ДНК ребенка принадлежит к гаплогруппе U. Данная гаплогруппа преобладает у древних европейцев. Y-хромосома мальтинского ребенка представляет базовый вариант как для современных западных евразийцев, так и для американских аборигенов (индейцев). 

В процентном соотношение генетически ребенок имел на 34% европейские, на 37% — южноазиатские, и на 26% — индейским корни. Мальчик был смуглым, черноволосым и черноглазым.

К сожалению, дальнейшая судьба археологических находок была не связана с Иркутском, М.М. Герасимов хоть и открыл древнюю стоянку будучи сотрудником Иркутского краеведческого музея, эта находка быстро сделала его знаменитым в археологической среде. Роковым стал 1932 год, когда была разгромлена Иркутская археологическая школа в связи с выходом в свет статьи Бернгарда Эдуардовича Петри "Проект культбазы у малых народов Сибири". Эта небольшая статья вызвала резкую критику, поскольку в ней не было материалов по классовой дифференциации, классовой борьбе, диктатуре пролетариата и т. п.

 После репрессий в отношение ряда иркутских ученых М.М. Герасимов уехал в Ленинград. Он поступил в аспирантуру, а с 1933 года совмещал учебу с работой в Эрмитаже, а также продолжил раскопки на Мальте в 1934 и 1937 годах. Практически вся коллекция найденных предметов в результате раскопок была передана в Эрмитаж, где работал ученый. В фондах Иркутского областного краеведческого музея хранятся копии некоторых артефактов, сделанные М.М. Герасимовым лично. 

Копии мальтинских венер хранятся во многих музеях мира, они изготавливались М.М. Герасимовым с такой точностью, что иногда сложно было их различить. Об одном курьезном случае поведал А.П. Окладников:

"Чистый случай… В Иркутском музее собирались подарить японцам муляж буретской статуэтки в "меховой одежде". А муляжи были настолько хорошо сделаны, что даже мне трудно было отличать их от подлинника. Я совершенно случайно оказался в музее в тот день, когда посылка готовилась к отправке. Взял в руки муляж и на всякий случай царапнул его перочинным ножом. Смотрю — кость, кость! Это был не муляж, а подлинная буретская статуэтка. Боже, что мы могли наделать…".

С момента открытия в Мальте палеолитической стоянки ведутся разговоры о ее музеефикации. Этот вопрос вновь был затронут в 2015 году, когда произошло открытие стоянки "Мальта-Мост-3". По этой местности пройдет федеральная трасса в обход Усолья-Сибирского, поэтому археологические раскопки в месте пролегания трассы вновь возобновились в 2019 году. В задачу археологов входит спасение уникального археологического материала, который здесь находится. Очередной разговор о реализации проекта музея прозвучал в августе 2021 года. Но будет ли создан музей и в какой перспективе — покажет время.