Стремительное продвижение русских землепроходцев по территории Сибири и приведение коренных народов в российское подданство (с целью уплаты ясака) не имело четких планов и общей государственной стратегии. Довольно часто остроги и зимовья возникали в местах, где проходили водные пути и было удобно собирать ясак с местного населения. Так, серьезной проблемой для северных русских поселений в первой половине 17 века стало снабжение хлебом, что привело к началу российской экспансии на Амур. Подробнее — в материале ИА IrkutskMedia.
Основанный в 1632 году на берегу реки Лены Якутский острог уже через десять лет стал административным центром вновь организованного Якутского воеводства. Край богатый пушниной не мог "родить" хлеб, что привлекло внимание местного воеводы Петра Головина к слухам о богатстве Приамурья, но прежде всего его интересовало известие о том, что там хлеб "родится вволю". В июле 1643 года Головин послал в экспедицию 130 казаков под начальством "письменного головы" Василия Даниловича Пояркова, выделив судовой инструмент, много парусины, боеприпасов, пищалей, а также медных котлов и тазов, сукна и бисера — для подарков местным жителям.
Экспедиция В. Пояркова. Фото: Из открытых источников
В.Д. Поярков был выходцем из северных губерний Европейской России. На сибирской службе он дослужился до должности письменного головы — чиновника особых поручений при воеводе. Он получил особое поручение и ряд заданий: описать реки и народы, живущие на них, их занятия, выяснить природные богатства края. Он пошел в Даурию новым путем. В конце июля на дощаниках он поднялся по Алдану и рекам его бассейна — Учуру и Гонаму. Осенью, когда реки стали "зимником", экспедиция на нартах и лыжах перешла через Становой хребет, и уже через 10 дней пути по Амурско-Зейскому плато он добрался до реки Умлекан, левого притока Зеи.
Из донесения В.Д. Пояркова:
"По берегам Зеи встречались селения с просторными деревянными домами крепкой постройки, с окнами, затянутыми промасленной бумагой. У дауров имелись запасы хлеба, бобовых и других продуктов, много скота и домашней птицы. Они носили одежду из шелковых и хлопчатобумажных тканей. Шелк, ситцы, металлические и другие изделия они получали из Китая в обмен на пушнину. Пушниной же они платили дань маньчжурам".
В первый год зимовки на Зее один из отрядов В.Д. Пояркова под руководством Юрия Петрова в поисках провизии, не удовлетворившись подношением и подарками местных жителей, вступил в вооруженный конфликт, в ходе которого казаки из этого отряда были разбиты. В это время в остроге начался голод, казаки примешивали к муке кору, питались кореньями и падалью, болели и умирали.
С отрядом в 70 человек В.Д. Поярков в мае 1644 года, решил двигаться дальше, вниз по Зее. Плыть пришлось через сравнительно густонаселенный район — западную окраину Зейско-Буреинской равнины, жители которой были враждебно настроены к казакам. Наконец в июне отряд вышел на Амур в район устья Зеи, где он решил поставить острог и зимовать, а весной, как предписывала инструкция, двинуться вверх по Амуру на Шилку для поиска серебряных руд.
Поярков понимал, что с такими силами после тяжелой зимовки трудно будет двигаться против течения могучей реки, и принял решение плыть к ее устью, попутно описывая прилегающие земли и проживающие там народы. На берегах Амура русские увидели летние жилища на сваях и встретили новый "народец". То были гиляки (нивхи), рыболовы и охотники, которые ездили на собаках — у некоторых из них казаки видели сотни собак. Рыбачили гиляки в маленьких берестяных лодках и выплывали на них даже в открытое море.
Еще через восемь дней Поярков достиг устья Амура и остался здесь на вторую зимовку. По соседству в землянках жили гиляки. Казаки стали покупать у них рыбу и дрова и собрали некоторые сведения об острове Сахалин, богатом пушниной, где живут "волосатые люди" (айны). Также удалось выяснить, что из устья Амура можно попасть в южные моря, так впервые было получено представление о существовании пролива (Татарского), отделяющего Сахалин от материка.
В конце мая 1645 года, когда устье Амура освободилось ото льда, Поярков вышел в Амурский лиман, но не рискнул идти на юг, а повернул на север. Экспедиция продвигалась сначала вдоль материкового берега Сахалинского залива, а затем вышла в Охотское море и за три месяца достигла устья реки Ульи. Здесь казаки нашли уже знакомый им народ — эвенков и остались на третью зимовку. Ранней весною 1646 года отряд двинулся на нартах вверх по Улье и вышел к реке Маи, бассейн Лены. Здесь землепроходцы выдолбили лодки и по Мае, Алдану и Лене за шестнадцать дней, в середине июня 1646 года доплыли до Якутска.
Во время этой трехлетней экспедиции Поярков проделал около восьми тысяч километров, потеряв, большей частью от голода, около 80 человек из 132. Он прошел новым путем от Лены на Амур, открыв реки и сделав описания Приамурья. Он первым совершил исторически вполне доказанное плавание вдоль юго-западных берегов Охотского моря.
Василий Поярков. Фото: Из открытых источников
Известие об удачном походе М. Пояркова привлекло внимание предприимчивого Ерофея Павловича Хабарова. Слухи о богатстве Амурской земли завладели землепроходцем. Он был осведомлен о путях, которыми отряд М. Пояркова добирался на Амур. Однако сам он на подобный шаг до поры не решался, так как на организацию большой экспедиции нужны были большие деньги, а ими в тот момент Хабаров не располагал.
Волей случая в 1646 году был смещен якутский воевода П.П. Головин и на его место из Москвы прислали православного ливонского немца по происхождению Дмитрия Андреевича Францбекова (Фаренсбаха). На предложение Е.П. Хабарова совершить экспедицию на Амур за свой счет, он отнесся благосклонно и отдал наказ о походе в Даурию.
Хабарову удалось собрать только половину нужного числа людей. В своей челобитной он просил у воеводы дать ему на Амур 150 человек, которых соберет за свой счет.
Однако только около 70 добровольцев вызвались идти в далекий поход, что не стало препятствием для экспедиции на Амур Е.П. Хабарова. А вот когда в период подготовки похода Хабарову нужны были деньги, воевода их давал "в заем" под 50%.
В конце марта 1649 года отряд Е.П. Хабарова уже вышел из Илимского острога и весной 1650 года достиг амурских берегов.
Экспедиция Е.П. Хабарова. Фото: Из открытых источников
В 1651 году Е.П. Хабаров заложил первую русскую крепость Албазин, но сам в ней не остался, пошел дальше по течению. Первое встреченное им от Албазина жилое место состояло из трех городков, принадлежавших князьям: Гогудару, Онгозме и Лотодину. Туземцы сначала хотели обороняться и заграждали путь Хабарову, но при первых выстрелах его отряда заперлись в городках. Хабаров требовал прекратить сопротивление, но они не сдавались. Начался приступ, в ходе которого было убито дауров более 60 человек, взято в плен до 200 мужчин, 240 женщин, 118 детей, 267 лошадей и 115 голов крупного рогатого скота.
На этом военные столкновения отряда Е.П. Хабарова с даурами не закончились, главные военные действия развернулись вокруг Ачанского острога, который дауры при поддержке артиллерии маньчжуров трехтысячным отрядом пытались взять, но были разбиты и потеряли около 670 человек. Установление российской власти на Амуре сопровождалось сооружением острожков: Усть-Стрелочный, Албазинский, Кумарский, Ачанский.
Понимая важность колонизации земель на востоке, еще в 1651 году российское правительство по просьбе Е.П. Хабарова и Д.А. Францбекова собиралось отправить на Амур 3 тысячное войско под командованием князя Лобанова-Ростовского, но этот поход в связи с внешнеполитической обстановкой в России не состоялся.
С целью предварительной рекогносцировки на Амур, а также подготовке к прибытию войск к Е.П. Хабарову Сибирским приказом был направлен московский дворянин Д.И. Зиновьев. В задачи московского назначенца входило наведение порядка в разбушевавшейся казачьей вольнице, благодаря действиям Е.П. Хабарова. Между Е.П. Хабаровым и Д.И. Зиновьевым произошел конфликт, для разрешения которого потребовалась поездка в Москву. В ходе следствия было установлено злоупотребление Д.И. Зиновьевым своим служебным положением, а с Е.П. Хабарова были сняты все обвинения, кроме того, он бы пожалован в "дети боярские" и направлен на службу в Киренгу (река и поселение в Иркутской области).
Из документов также известно, что в 1666 году Е. П. Хабаров обращался с просьбой отпустить его снова на Амур сначала к Илимскому воеводе С.О. Аничкову (Оничкову) по службе или так, чтобы строить там "город" и завести пашни, потом пишет прошение в Тобольск. Получив отказ, он отправляется в Москву в Сибирский приказ, где также его просьба остается неудовлетворенной.
Ничего не добившись, Е.П. Хабаров вновь возвратился в ставшую родной Киренгу, в свою Хабаровку. Немолодые годы, нелегкая работа и быт землепроходца брали свое. По предположению исследователя А. Алексеева, Ерофей Павлович Хабаров свои последние годы провел в Илимском остроге или в своей деревне возле Усть-Киренги. Когда и как умер землепроходец, где похоронен — для историков пока остается загадкой. По одной из версий он похоронен в ограде Киренского Свято-Троицкого монастыря.
Памятник Ерофею Хабарову. Фото: ИА AmurMedia
Последующее заселение Амура стало происходить через новый образовавшийся административный центр в Албазинском остроге. История которого началась в 1665—1666 годах, когда туда переселилась группа из 84 казаков и крестьян во главе с Никифором Романовичем Черниговским. Личность достаточно неоднозначная, по одним источникам Н.Р. Черниговский был разбойником, по другой версии — и вовсе душегубом. Так, убийство Илимского воеводы Л.А. Обухова стало местью за изнасилование его дочери. Следует заметить, что в числе пострадавших от произвола воеводы был не один Н.Р. Черниговский, вместе с остальными участниками восстания, спасаясь от наказания, он ушел на Амур.
Царь Алексей Михайлович заочно приговорил Черниговского с детьми и товарищами (17 человек) к смертной казни, а еще 46 человек к наказанию кнутом и отсечению руки.
Беглецы поставили на разрушенном Албазинском городище "воровской острог", как его стали именовать в приказной документации, который стал единственным русским укрепленным пунктом в Сибири, построенным без царского разрешения.
Однако ничего поделать с Албазином в сложившейся ситуации сибирские власти не могли из-за крайнего малолюдства в примыкающем к нему Нерчинском уезде. Новоявленные албазинцы повели себя не по-сибирски мудро. Вместо того, чтобы заняться грабежом аборигенов, как это было принято почти повсеместно, они с 1667 года взяли на себя функции сбора ясака с местного населения. Весь собранный ясак албазинцы исправно переправляли через Нерчинск в Москву.
Макет Албазинского острога. Фото: Из открытых источников
Эти действия были по достоинству оценены приказной администрацией и по новому указу царя в 1672 году Черниговский с товарищами были прощены и поверстаны на службу в Албазинском остроге. Дети Черниговского и товарищи их, сидевшие в тюрьмах в Илимском и Якутском острогах, были отправлены — первые с женами и детьми в Енисейский и Красноярский остроги, а другие — в Томский острог в пешую стрелецкую службу. Так, неожиданно единственный в истории Сибири "воровской" острог стал государственным.
В 1684 году весь приамурский край был назван отдельным Албазинским воеводством, а городу Албазину были даны особый герб и печать. Между тем китайцы и маньчжуры, встревоженные соседством и растущим влиянием русских, решили их выжить с Амура. Поселения вниз по реке от Албазина первыми подверглись их нападению. Все они были ими разорены, а в 1685 году маньчжурское войско, состоявшее из пятнадцати тысяч человек с флотилией (100 судов со 150 полевыми и 50 осадными орудиями), подступила к Албазину и требовала его сдачи.
12 июня 1685 года, после того как обороняющиеся отвергли предложения маньчжуров о добровольной сдаче, началась канонада с маньчжурских батарей. В крепости было всего 450 человек гарнизона под начальством воеводы Толбузина. Недостаток огнестрельного оружия и снарядов не дозволил русским отстоять острожек, и неприятельская батарея разрушила его. После переговоров неприятель согласился отпустить гарнизон и жителей в Нерчинск. И только 25 человек приняли предложение маньчжуров отдаться им и увлекли за собою священника Максима Леонтьева, основавшего в Пекине первую русскую церковь.
Несмотря на разорение на Амуре русских поселений соседнее с Албазином Нерчинское воеводство сделало попытку восстановить острог. В 1686 году, по приказанию Нерчинского воеводы Власова, албазинские выходцы с полковником Афанасием Бейтоном и тем же Толбузиным отправились на Амур и возобновили разрушенный Албазин. На берегах Амура снова появилось русское население, которое снова стало обрабатывать брошенные ими поля, а инородцы стали вносить им ясак.
В 1687 году хлеб в Албазине продавался: рожь и овес по 9 копеек за пуд, пшеница 12 копеек, горох и конопляное семя по 30 копеек.
Маньчжуры встревожились восстановлением поселения на берегу Амура, и китайский император Кахан-Си дал повеление — во что бы то ни стало выгнать русских с Амура. В июне 1687 года Албазин снова подвергся атаке маньчжурского войска, состоявшего из восьми тысяч человек с 40 орудиями. Русские сожгли все дома вне крепости, перешли в нее и выкопали себе там землянки, обороняющихся было всего 736 человек.
Осада Албазинского острога. Фото: Из открытых источников
После многочисленных приступов маньчжуры приступили к планомерной осаде, пытаясь взять крепость измором. В сентябре был убит воевода Толбузин и начальство принял Афанасий Иванович Бейтон. Несмотря на постоянное действие полевой и осадной маньчжурской артиллерии, осада Албазина шла безуспешно. В мае 1688 года у Бейтона в Албазине оставалось только 66 человек, остальные же частью были убиты, а частью умерли от цинги. Неприятель потерял более половины своего войска.
В это критическое время внезапно приехал из Пекина гонец с повелением императора о прекращении осады Албазина под тем предлогом, что о разграничении земель идут с обеих сторон переговоры. Маньчжуры и китайцы отступили от Албазина и 30 августа 1688 года возвратились в Айгун.
Афанасию Ивановичу Бейтону принадлежит фраза: "Русские в плен сдаваться, не привыкши!"
26 августа 1689 года был подписан Нерчинский трактат — первый и самый важный дипломатический акт в сношениях России с Срединным государством. Вследствие этого договора осенью 1689 и весною 1690 годов все люди из Албазина и с Амура перешли в Нерчинск, а Албазин был сожжен до основания. Сибирская летопись того времени так говорит об этом происшествии: "Россияне несправедливым образом перемогающею силою неприятелей с Амура вытеснены и, что еще несправедливее, насильственным мирным заключением река Амур за китайцами осталась".
Герой обороны Албазинского острога — Афанасий Иванович Бейтон предположительно с 1696 года был Иркутским казачьим головой. Умер в Иркутске в 1701 году. У него осталось четверо сыновей, которые служили на высоких должностях, и немало сделали для укрепления Сибири.
