Юрий Кузьмин: Монголия остается стратегическим партнером России, но явно дрейфует к Западу

В представлении большинства жителей России — Монголия верный восточный сосед, который исторически благодарен нашей стране за созданные там условия жизни, заложенную экономическую базу. Данная концепция была верна во времена Советского Союза, но сейчас геополитическая ситуация меняется для каждой из сторон. Смена советской парадигмы отношений с Монголией началась в 1990-х годах, когда политико-экономический курс РФ был ориентирован на Запад, на европейскую интеграцию. И в монгольских высших эшелонах власти была применена концепция "Третьего соседа", идея которой заключается в создании устойчивых политических и экономических связей с третьими странами (США, Корея, Япония, Индия, Канада и др.). Монголовед, доктор исторических наук, заслуженный профессор кафедры мировой экономики и экономической безопасности БГУ, руководитель Центра изучения Монголии при БГУ Юрий Васильевич Кузьмин констатирует, что на ментальном уровне Монголия остается стратегическим партнером России, своеобразным противовесом по сохранению стабильности в восточноазиатском регионе, но явно дрейфует от современной России. Подробнее о перспективах современных российско-монгольских отношений в интервью ИА IrkutskMedia.

— Юрий Васильевич, в научной среде вы не нуждаетесь в представлении. И вообще сложно найти человека, который так плотно и масштабно занимается изучением Монголии и российско-монгольских отношений. Сколько лет вы изучаете конкретно это направление?

— Всю свою жизнь, более 40 лет. Сначала занимался историей, потом меня стал интересовать период ближе к современности, экономика и геополитика. В первый раз в Монголию приехал 1976 году и полюбил эту страну. Кандидатскую диссертацию защитил в 1986 году, сначала четыре года учился в Ленинграде на восточном факультете ЛГУ, потом длительная научная стажировка в Монголии в 1989 году и три года в докторантуре на кафедре мировой истории и международных отношений ИГУ. В 1990-е приглашался как эксперт по Монголии в МИД СССР, одновременно с профессором Геннадием Никифоровичем Новиковым занимались проблемами теории международных отношений.

— Тема вашей докторской диссертации "Монгольский и Урянхайский вопросы" в общественно-политической мысли России (конец XIX — 30-е гг. XX века)" (12+), насколько она остается актуальной?

— Эта тема и сейчас актуальна, мы начинали изучать ее на новом этапе российско-монгольских отношений в девяностые годы, изучали мы и дореволюционный, советский периоды. Кстати, дореволюционный период был слабо изучен, вся русская литература к. XIX — н. XX века оставалась почти под запретом и как следствие мало неизвестна. В моей докторской взяты военные, дипломаты, миссионеры, торговцы, интеллигенция — и у всех разные оценки "монгольского вопроса". Дипломаты выступали за осторожную внешнюю политику в этом регионе, военные специалисты и разведчики совершили более 30 военно-научных экспедиций и выступали за более активную политику в стратегически важном для Российской империи регионе мира, и рассматривали его как геополитические важное направление.

— В этом году вы опубликовали три монографии: "Российские исследователи Монголии. Биобиблиографический справочник" (12+), "Историки Монголии ХХ века" (12+), "Российские монголоведы ХХ века" (12+) — это продолжение ваших исследований?

— Да. Сейчас меня более всего занимают проблемы российско-монгольских отношений XVII-XVIII веков и история монголоведения и востоковедения, которым и посвящена три названные вами книги.

— С какого периода начинается история российского монголоведения?

— Российское монголоведение насчитывает более двухсот лет, это если мы говорим о научных учреждениях. Институт востоковедения Российской академии наук отметил в 2018 году двухсотлетие. А вот Институт монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН в Улан-Удэ отметил столетие в июле — именно это научное учреждение сейчас является лидером российского монголоведения.

Да и Иркутск может гордиться своей школой монголоведения, у нас не было научных структур как в Петербурге, но у нас была русско-мунгальская школа при мужском Вознесенском монастыре, образованная в 1725 году. Там подготавливали первых переводчиков монгольского, маньчжурского и китайского языков. Потом уже ученики Иллариона Калиновича Рассохина продолжили востоковедные исследования.

Первые монголоведы были из числа церковнослужителей-миссионеров. Это были люди колоссального склада ума, они знали по 5-6 языков: санскрит, монгольский, маньчжурский, латынь, греческий, сейчас у нас среди исследователей нет таких знатоков языка. Правда, о них мало сегодня знают, к сожалению.

С 1725 года изучение монгольского языка уже никогда не прекращалось в нашем городе, наследником мунгальской школы стала Иркутская духовная семинария, народные училища, где проходила подготовка восточных специалистов и до настоящего времени школа имеет свое продолжение. Поэтому мы можем гордиться, у нас скоро будет 300 лет иркутской школе монголоведения. Нужно понимать, что эта дата формальная, есть сведения о более ранних связях с Монголией, уже в XVII веке были переводчики (толмачи), как только здесь появились казаки, которые смогли освоить язык. Были и периоды кризисов. Например, в 1930-е годы почти все монголоведы были репрессированы, потом монголоведение возрождалось в 1950-е годы.

— Сейчас российско-монгольские связи можно назвать развивающимися, устойчивыми?

— Они развиваются, но не так как нужно нашей стране и экономике. Мне как специалисту по мировой экономике понятно, если раньше были успешные советско-монгольские отношения и всё регулировалось и управлялось государством, то сейчас доминируют в экономике частные компании, которые работают в собственных экономических интересах. Если есть интерес, то они пойдут на монгольский рынок.

Монголию многие недооценивают, в том числе ее недооценивает и Россия. Российско-монгольские отношения проходили в своем историческом развитии самые разные периоды. От полного доминирования в советский период до резкого сокращения в 1990-е годы, в некоторых отраслях взаимодействие практически полностью прекращалось.

Некоторое оживление российско-монгольских политических и экономических отношений наметилось в 2000-е годы, затем сменилось застоем и сокращением взаимной торговли. Отмена визового режима, благоприятная инвестиционная среда привела к кратковременному оживлению, но не привела к стабильному росту и положительной динамике.

В настоящее время политическая элита начала движение в сторону Монголии, но, к сожалению, опаздывает с практическими решениями. Многие ниши уже заняты в соседней стране.

— Недооценивают Монголию в плане потенциала? Нет влиятельных экспертов, способных воздействовать на принимающих решения лиц?

— В том числе последнее, да. Вообще раньше в Институте востоковедения был монгольский сектор где работали 10-15 человек, а сейчас трое, из которых один скоро уйдет на пенсию. Конечно, сейчас готовят молодых ребят, но ведь чтобы получился хороший специалист нужно потратить около 15 лет. Из которых 5 лет уходит на высшее образование, три года аспирантуры и защиты кандидатской диссертации или практической работы в стране и только потом он начинает заниматься наукой, культурой, экономикой формироваться как профессиональный эксперт. Представьте какой это путь.

Неоднократно предлагал в Байкальском университете готовить экономистов со знанием монгольского, китайского языка и профессионального знания Монголии. К сожалению, не удается этого реализовать. Попытка моего учителя, известного ученого, археолога, музееведа Владимира Вячеславовича Свинина создать кафедру монголоведения в Иркутском госуниверситете также не удалась.

1 / 2

— А как с противоположной стороны? В Монголии есть проблемы с изучением русского языка, подготовкой кадров?

— Во времена существования СССР русский язык был вторым языком в стране и стабильно изучался в школах и институтах. Но в 1990-е годы происходит резкий разрыв связей в некоторых областях образования, здравоохранения. Сейчас Россия "встряхнулась", выделяет квоту для обучения монгольских студентов в российских вузах в 600 бюджетных мест. Увеличение квоты произошло благодаря Китаю, который увеличил количество бюджетных мест, и следом мы, соревнуемся.

Открываются по всей Монголии представительства русского языка под эгидой "Русского Дома" в Улан-Баторе. Я всегда говорил, что нужно открыть в Улан-Баторе "Славянский университет" или "Русский университет", а не конкурировать между российскими вузами, как сейчас. Свои отделения в Монголии пытались открывать Кемеровский, Иркутский, Бурятский университеты, но это все пустое. Нужен один большой университет, необходимо открыть подготовительный факультет и затем направлять студентов в Россию.

Монгольские студенты раньше проходили подготовительные курсы при иркутских вузах, где изучали русский язык в течение двух лет и потом распределялись по всему СССР. Для сельских монгольских юношей и девушек это был серьезный социальный лифт, после получения образования в СССР они занимали серьезные государственные посты, должности в государственных компаниях, с уважением и благодарностью относились к нашей стране.

Русские книги в Монголии можно было найти без труда, их нередко привозили чемоданами в СССР из Монголии, а сейчас их нужно еще поискать. Советская система была рабочая, ее уже не повторить, сейчас нужно брать качеством образования. С монгольскими студентами должны работать специалисты, знающие монгольский язык, историю и культуру Монголии, или желающие это сделать, поскольку ценят культуру степного народа. А это оригинальная культура, имеющая много замечательных памятников литературы и живописи. Когда я студентам читаю лекции о том, что Монголия — это страна древних городских поселений, они очень этому удивляются и почти не верят этому.

Есть выпускники наших ВУЗов среди монголов, которые занимают высокие посты. К примеру, спикер парламента Монголии Гомбожавын Занданшатар является выпускником иркутского БГУ. Ранее почти все министры финансов Монголии были выпускниками Иркутского нархоза. Все больше и чаще монгольская элита предпочитает получать образование в Европе, Корее, Японии, там действуют специальные стажировки для монгольских граждан, стипендии, гранты.

— Географически Монголию относят к Центральной Азии и Северо-Восточной Азии, в данный момент монгольское общество ориентировано на Восток или Запад?

— В научном смысле они себя позиционируют частью Центральной Азии, но в экономическом ориентируются на более развитые экономики Северо-Восточной Азии.

Старшее поколение ориентируется на Россию, а борьбу за молодежь мы почти проиграли Западу.

В большом количестве молодые люди из Монголии едут в Корею, там хорошие зарплаты, популярна корейская поп-культура, шестьдесят-семьдесят тысяч трудовых мигрантов находится в Южной Корее. Монгольское общество на порядок мобильнее нашего, там в порядке вещей знать три-четыре языка, раньше это был русский, теперь английский, родной, китайский и другие языки.

В США монгольская диаспора составляет двадцать-тридцать тысяч человек, в Чехии около тысячи и можно много назвать стран, где присутствуют монгольские граждане. У них нет комплексов к труду, могут заниматься любой работой и делают успешную карьеру. Сейчас отдельные представители занимают ведущие позиции в экономике, политике, культуре и спорте зарубежных стран. Все ведущие спортсмены борьбы сумо в Японии — это монголы, буряты и тувинцы.

1 / 3

— В 2003 году Россия списала Монголии долг в 11,1 млрд долларов, в 2016 продала свой пакет акций (49%) крупнейшего в Монголии горнорудного предприятия "Эрдэнэт" и "Монголросцветмет" это добрый жест нашего правительства? Расчет был на благодарность?

— Я не думаю, что это располагает население Монголии в сторону России, считаю, это показывает только нашу слабость и желание угодить. Монголия, как и другие восточные страны, понимают силу и самоуважение, престиж великой страны.

Понятно, что нужно выплачивать проценты по долгу, что было непосильно для монгольского бюджета. Но списание долгов — я считаю это ошибкой.

Хотя с одной стороны накапливаются долги, что мешает развитию отношений между странами. Я считаю, что никому не надо было списывать (с двухтысячных годов Россия списала долги на 140 млрд долларов) не потому что мы будем кого-то шантажировать, долг можно было просто заморозить и спокойно выстраивать отношения. Мы дешево продавали природный газ и нефтепродукты, давали дешевые кредиты Украине и что получили? Монголия может также нам может преподнести свой сюрприз.

В 1997 году между Россией и Францией был подписан договор "Об окончательном урегулировании взаимных финансовых и имущественных требований, возникших до 9 мая 1945 года" согласно которому Россия выплачивала 400 млн евро по царским долгам начала XX века.

Продажа акций Эрдэнэта для меня остается непонятной, да там есть проблемы управления, но комбинат остается прибыльным, а главное это был символ российско-монгольского экономического сотрудничества. Экономистам известно, что качество руды ухудшается, но нужно было идти по пути глубокой переработки руды и тогда получать более высокую прибыль. Для монголов продажа Россией своей доли также была довольно неожиданной, воспринималась как продать "неизвестному" молодому человеку.

Сейчас у нас из активов осталась совместная Улан-Баторская железная дорога. В моем понимании у нас нет полноценной стратегии, которая была у имперской России или в СССР. В начале XX века военные, дипломаты четко понимали и следовали политике государства, выдерживали эту линию. Сейчас наша политика спонтанная, элита и чиновники говорят все правильно, красиво, но мало реальных практических действий. Только поездками, банкетами и обещаниями дело не сдвинется с места.

— Не прошла ли Россия точку невозврата в отношениях с Монголией?

— Мне представляется, что еще не все потеряно. Быстро укрепить наши экономические и культурные позиции уже не получится. В середине 1990-х годов я даже написал специально статью, которую назвал "Монголия, которую мы еще не потеряли" (12+). Правда, сейчас в политической, дипломатической элите более внимательное отношение к Монголии, но потеряно, конечно, много времени.

Сейчас нужно кропотливо и настойчиво работать в Монголии, шаг за шагом укреплять наши экономические и научные позиции. Но лимит времени сейчас уже исчерпан и нужно спешить.

— Мелкий бизнес развивается?

— Уже длительное время действуют пошлины на все монгольские товары, что тоже непонятно для меня — дешевое монгольское мясо принесет определенный вред местному животноводству, должна быть квота на поставки. Региональное сотрудничество нужно развивать, а это в первую очередь мелкий и средний бизнес. Современная монгольская одежда достаточно высокого качества. США и Япония ее уже покупают, и денег, конечно, у них больше, но преимущество нашей страны в географии: везти в Иркутск или в Нью-Йорк, разница есть в логистике. Это региональные проблемы, кроме которых нужно решать и глобальные вопросы.

— Какого плана? Геополитического?

— Монголия в ближайшее время проявит себя. Сейчас обостряются американо-китайские отношения, Монголия одно из самых уязвимых мест, за которое идет политическое противостояние. Экономически Монголия зависит от Китая на 85%, что не соответствует выработанной монгольским правительством формуле 30х30х40 (Китай, Россия, остальные страны). Сейчас все больше налаживается партнерство с "третьей силой", и она себя проявит в будущем. Сейчас в Монголии присутствуют американские инструкторы, преподаватели, миссионеры проводятся совместные учения. Сама Монголия уже на протяжении тридцати лет участвует в миротворческих операциях.

— Третья сила — это страны во главе с США?

— США, Канада, Япония, Корея, Австралия, Европейские страны. Если вы почитаете монгольские новости, то вы увидите, как они работают. Преимущественно формируют положительный образ сотрудничества, к примеру, открытие детского сада, построенного при участии западных денег будет муссироваться во всех СМИ, они умеют все это преподнести, иногда ничего не сделав. Анонсируется за полгода открытие авиационных рейсов в США, закладываются заводы по очистке воды, а подают как будто построен громадный комбинат. Присутствуют первые лица монгольского государства.

Посмотрите, как отмечается в Монголии 50-летие монголо-японских отношений, как все продумано. Мы можем завод построить, и это событие останется незамеченным в информационном поле Монголии. Монгольская пресса активно финансируется "третьим соседом".

Большую опасность для Монголии представляет большой государственный долг, который сейчас составляет более 30 млрд долларов и эти деньги никто не спишет, как это сделала в свое время Россия. Они будут шантажировать через ресурсы, ведь в Монголии есть все редкоземельные металлы, медь, платина, золото.

К примеру, месторождение Оую Толгой уже около десяти лет добывает медь, золото, платину и Монголия оказывается еще должна западным компаниям. Это надо уметь так сотрудничать, правда историки мировой экономики знают и более тяжелые случаи "сотрудничества".

Месторождение было открыто в 2001 году и разрабатывается совместным предприятием Turquoise Hill Resources (контрольный пакет акций находится у Rio Tinto), в котором сама канадская компания владеет 66%, правительство Монголии 34%.

СССР, когда строил комбинат Эрдэнэт, создавал целый город со школами, инфраструктурой, построили швейную фабрику, создавали рабочие места для женщин, сейчас так не строят.

Строительство Эрдэнэт — горнодобывающее предприятие Монголии. Из открытых источников

Город Эрдэнэт и сегодня работает успешно, развивает дальше свою инфраструктуру и совершенствует уже свое производство, осуществляет более глубокую переработку меди. Посмотрите месторождения Оую Толгой, Таван Толгой (крупнейшее месторождение коксующего угля), сырье идет на экспорт в Китай, школы там не строят, железной дороги нет, она только строится, в основном усилиями монгольских военных.

— Что мешает России создавать положительный имидж в информационном поле Монголии?

— Известные факторы. Монгольские газеты находятся под финансированием западных и китайских НКО, у нас есть одна газета "Новости Монголии" (12+), но этого недостаточно, это не такие большие деньги. 1990-е годы мы упустили около десяти лет российско-монгольского сотрудничества. Страны "третьей силы" уже давно работают по всем фронтам: это религиозные структуры, НКО, пресса, интернет пространство, поп-культура, оказывают помощь бедному населению, создают имидж "добрых дядек".

Среди обычного монгольского населения остается то, которое хорошо помнит советские годы, есть ностальгия по тому времени, когда в степи строились целые города, прокладывались дороги и все это практически безвозмездно. В 1990-е годы после распада СССР было модно говорить о "неравноправных отношениях" между СССР и Монголией.

Я своим монгольским друзьям говорил, что мы в Иркутске не все имеем жилье, многие еще живут в общежитиях, а вам квартиры выдали бесплатно, построенные нашими строителями СОТ-2, СОТ-3. Вот скажите, где здесь неравенство?

Сейчас в Монголии никто не строит города и дороги почти бесплатно, как это делал СССР. Добывают минеральные ресурсы, совершенно не думают о монголах, национальных интересах страны.

— Некоторые эксперты говорят, что сложно выстраивать экономические связи, когда наши экономики имеют экспортно-сырьевую ориентацию, это сказывается на наших торговых связях?

— Нет, 3 млн человек просто не могут производить все, некоторые производства в Монголии вообще не получили развития и не могут быть в силу ограниченности технологий и населения. В 1990-е годы в Монголии были сильны идеи развития высокотехнологических отраслей, смотрели на пример Сингапура, Японии, Тайваня. Сделали ставку на производство компьютеров, в двухтысячных годах стали собирать компьютеры Монэл. Продукция состоит из зарубежных комплектующих, небольшую часть местного потребления удается перекрыть, но это только сборка. Подобная ситуация происходит с автобусами и троллейбусами.

Сырьевой рынок большой, даже если есть конкуренция, она незначительна между нашими странами, нам это не мешает вести торговлю. Могут быть определенные проблемы с поставкой нефтепродуктов из России. В 2023-2024 годах Индия должна достроить в юго-восточной Монголии нефтеперерабатывающий завод, который будет работать на местном сырье. После строительства НПЗ страна закроет большую часть внутреннего потребления в бензине, солярке, авиационном топливе. Значительная часть российского экспорта сократится.

Есть экономические интересы у Монголии в поставке своего сырья через наши порты на Дальнем Востоке, поскольку Китай скупает монгольское сырье очень дешево. Перспективно смотрится строительство железной дороги через Тыву, которая свяжет наш регион с остальной Россией, Монголией и Китаем, но строительство постоянно откладывается. Россия строит железные дороги в Алжире, Саудовской Аравии, а в своем регионе не строим, что странно.

— Для экономики Монголии положительно сказываются инвестиции в разработку новых месторождений редкоземельных металлов, коксующего угля?

— Сырья в Монголии добывается много, но нет более глубокой переработки полуфабрикатов. Есть теоретические работы крупных экономистов, касающиеся добычи сырья, где указывается, чем больше страна добывает сырья, тем хуже для ее экономики, это и для нас важно. В этом плане Монголия сильно отстает от нас, более-менее глубокой переработкой добываемого сырья на Эрдэнэте занимается один завод, который построила Япония в 1990-е годы. С новых месторождений сырье продается за копейки в Китай, что делает экономику более зависимой от его продажи.

Большой вред наносится природе, в монгольской кочевой культуре отношение к природе очень бережное, монголы даже гутулы носили, потому что знали, что природа ранимая. Вереницы грузовиков, которые везут уголь, руду, нефть от месторождений в Китай, наносят серьезный ущерб экологии Монголии, это тысячи машин.

С 10 по 16 июня 2022 года Монголия экспортировала 4075 контейнеров угля автомобильным транспортом и 450 контейнеров угля по железной дороге. Общий объем экспортированного угля с начала года составляет 6062,1 тысячи тонн.

Общий объем экспорта медного концентрата с начала текущего года составляет 687,7 тысячи тонн, что на 12% больше по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. С начала года Монголия экспортировала 2602,1 тонны катодной меди.

— На этом фронте работ все понятно. Как обстоит ситуация с информационным полем, касающимся российско-монгольских отношений?

— У России около 25 лет не было своего информационного агентства (ТАСС) в Монголии. Был юбилей победы советско-монгольских войск над японской армией на реке Халхин-Гол в 2019 году, потом юбилей установления дипломатических отношений в 2021 году, происходят правительственные встречи, лидеры подписывают договоры о взаимном сотрудничестве, но очень жаль, что многое остается на бумаге.

— У Монголии с Россией и Китаем остались какие-то территориальные споры?

— Сейчас нет, все вопросы были урегулированы подписаниями договоров. В умах некоторых монгольских историков, этнографов, или даже националистов есть некоторые претензии.

Я всегда говорю монгольским коллегам, что бояться территориальных претензий со стороны Китая не следует, вы итак все продаете в Китай, зачем им захватывать вашу территорию, если придется тратить силы на ее содержание, повышение качества жизни монголов.

Китайцы покупают уголь в четыре раза дешевле австралийского. Так что угрозы для Монголии нет со стороны южного соседа.

— Юрий Васильевич, подводя итог нашему разговору можно сказать, что на данный момент Россия и Монголия это дружественные страны?

— После начала 23 февраля СВО на Украине Монголия занимает выжидательную позицию, официально нейтральную позицию, испытывая сильное давление "третьего соседа", иногда голосует против России в ООН под давлением либерально-глобальной общественности, но и не вводит против нас санкций и ограничений, как это делают страны Прибалтики, Европы, иногда в ущерб собственной экономике. США, Япония, Южная Корея и страны Запада серьезно активизировали свою деятельность в Монголии, можно ожидать здесь серьезных событий. На ментальном уровне Монголия остается нашим стратегическим партнером, своеобразным противовесом для сохранения своего же нейтрального статуса, но явно дрейфует от современной России. Монголия имеет благоприятный шанс расширить экономическое сотрудничество с нашей страной, учитывая наш долгосрочный курс на Восток.