Материнская любовь — безгранична. Она способна согревать даже на расстоянии, вселять надежду и оставаться опорой, когда земля уходит из-под ног. Ничего нет страшнее для матери потери своего ребенка. Сегодня ИА IrkutskMedia от первого лица расскажет историю Светланы Деменковой из Иркутска, чей сын Виктор ушел в зону проведения специальной военной операции и не вернулся домой.
Виктор не просто защищал Родину — он защищал землю своих предков. Его бабушка по отцу родилась и жила в Донецкой области, в поселке Малые Крынки. Дедушка родился в поселке Золотарево — это Рыльский район Курской области. Прадед жил в Золотарево и ушёл на войну оттуда в 1942 году, пропал без вести в 1944 году. Когда Виктора забрали по мобилизации 23 сентября 2022 года, он попал в 155-ю отдельную гвардейскую бригаду морской пехоты, которая дислоцировалась как раз на Донецком направлении. В ту самую, знамя которой в декабре 2024 года передали Владимиру Путину — и президент его развернул во время прямой линии. А потом, в августе 2024 года, Виктор был в числе первых, кого отправили защищать Курск. И по удивительному стечению обстоятельств стоял со своим полком в поселке, где родился его дедушка.
Боль, разрывающая сердце, гордость за своего героя и невыносимая горечь, с которой приходится просыпаться каждый день. Как найти силы жить, когда самого дорогого человека больше нет? Светлана поведала о том, каким был ее сын и почему, несмотря на боль, она ни на секунду не усомнилась в его выборе.
Призвание вести за собой
Витя всегда любил жить, жизнь. Получилось так, что когда я забеременела им, старшему сыну Славке было месяца 3−4. Я не была готова ко второму ребенку ни морально, ни физически — обострился гастрит, меня постоянно тошнило, на руках младенец... Но Витя настолько хотел жить, что в итоге я не смогла принять решение и избавиться от беременности — мне резко полегчало, когда я зашла в кабинет врача, да так, что вышла я оттуда, уже состоя на учете по беременности. И сразу же вновь ощутила все "прелести" токсикоза (смеется).
3 марта 1995 года родился наш Виктор. Он не сразу закричал — был замотан в пуповине, и мне показалось, что прошла целая вечность, пока я не услышала его крик. Врачи сказали, что сын не дышал 2 минуты, потом они его реанимировали. В будущем это отразилось на его здоровье и успеваемости в школе. Но классный руководитель всегда отмечал, что несмотря на некоторые проблемы в учебе, Витя никогда не был агрессивным.
Он легко относился к жизни. Все конфликтные моменты даже без своего прямого участия умудрялся обыграть так, чтобы не допустить драку. Вот так пошутит, что обстановка разрядится, и все смеются. И на уроках такое бывало — и преподаватель тоже смеялся. Но даже в шутку Витя никогда никого не оскорблял и не унижал. И в будущем так и складывалось — Витя умел найти выход из любой ситуации и всегда всех поддерживал. Словно в этом была его миссия.
Сын с детства боялся собак, но когда мы с ним шли по улице, завидя бродячих псов, он всегда меня отодвигал и заслонял собой. Я удивлялась: "Витя, ты же боишься!" На что он мне отвечал: "Боюсь, но тебя-то надо защищать".
В школе у Вити появился любимый фильм — их в классе шестом или пятом сводили на "Обыкновенное чудо" (0+), и так он ему запал! Причём я как-то этот фильм с одной стороны смотрела, а Витя — увидел с другой, и меня поразило, как у него это получилось. Он много чем пробовал заниматься в школе, мы часто меняли направления, например, одно время Витя ходил в класс фортепиано, и однажды меня вызвали в школу, где интеллегентный учитель по музыке, смущаясь, сообщил, что вынужден впервые поставить ребенку тройку по своему предмету.
Виктор и Слава в детстве. Фото: Юлия Ушакова, ИА IrkutskMedia
Мне стало так неловко, я пришла домой и отчитала Витю, мол, ну ты что, не можешь спокойно усидеть на уроке музыки? В итоге решили, что подобное творчество — это "не его". Вообще было ощущение, что в школьное время ничто так и не смогло зажечь в нем искру и позволить проявиться. Каково же было мое удивление спустя пару лет, когда Витя раскрыл свой потенциал в неожиданном месте! Всегда вспоминаю Надежду Геннадьевну, директора его школы — великий педагог. Она мне всегда говорила: "Ты, самое главное, человека вырасти. А остальное — приложится". Так и получилось.
В 17 лет Витя окончил девять классов. Сын всегда хорошо готовил — чувствовал температуру, вкус, поэтому решил поступить в техникум индустрии питания на повара. И как раз в это время его близкий друг привел Витю в студенческий педагогический отряд. Это в итоге стало для Виктора судьбоносным. Он настолько проникся этой атмосферой и духом единства, что стал вожатым.
Сыну еще не было и 18 лет, но он не испугался возложенной на него ответственности, хотя ему приходилось сложно — учился всему сразу на практике. Он не стеснялся говорить со мной и просить совета — у меня всегда были очень доверительные и теплые отношения с моими сыновьями, и я часто подсказывала Вите, как правильно строить отношения с людьми, а главное — с детьми.
Самое интересное, что когда стал он вожатым, он и пел, и танцевал, и стихи сочинял, и рисовал — делал все то, к чему был так равнодушен в школе. У него образовался просто огромный круг друзей и единомышленников.
И я, если честно, поняла, почему вожатство в итоге стало его призванием. С самого его детства я замечала, что Витя всегда защищал тех, кто слабее или меньше его ростом, начиная с песочницы. Ему было неважно — мальчик или девочка, он всегда готов был заступиться или подать руку помощи, причем делал это с трогательной детской непосредственностью, как что-то максимально естественное.
И вожатым Витя работал не просто для того, чтобы развеселить детей на время летних каникул, а чтобы понять ребенка и помочь ему, если требуется. Ребятишки были разные — и сироты, и "колючки" из неблагополучных семей, а иногда и из благополучных — но те, кого родители не понимали. Витя давал им поддержку, понимал их. И все с улыбкой, с его фирменным смехом. Как мне его теперь не хватает, этого смеха...
Став вожатым, Витя вместе с ребятами прочел книгу "Маленький принц" (0+), и она стала для него культовой. После его даже поздравляли с днем рождения словами и цитатами из этого произведения. Фраза "Мы в ответе за тех, кого приучили" стала для сына девизом — настолько она в нем откликнулась.
Вожатым Витя работал сначала в Иркутске и области. Вернувшись из армии, после ковидных ограничений Витя продолжил быть вожатым и поступил в техникум физической культуры, так как хотел работать с детьми. Учёба давалась тяжело — он продержался полгода, но вожатство продолжал, отправлял заявки в лагеря по всей стране, и в итоге ему одобрили смены во всероссийском детском центре "Океан".
Туда он отправился в марте 2021 года. Не сосчитать, сколько там было веселых историй, радостных встреч и драматичных прощаний. Скольких сердец Вите удалось коснуться — он всегда шутил, что у него так много друзей по всей стране, что проще сказать, где их нет. Дети его понимали, и он детей понимал, при это никогда с ними не сюсюкался и не нарушал границы — это было запрещено.
Он был для них наставником, примером. Заражал своей человечностью, эмпатией, способностью разговаривать, слышать и поддерживать. Этим сын был похож на меня — я сама всегда работала с людьми и знаю, как это порой бывает невыносимо сложно. Но такая миссия дает бесценный опыт и крепкую дружбу.
Виктор в "Океане". Фото: Из личного архива Светланы
Не сосчитать, сколько ребят выпустились с Витиных смен. Многие пошли по его стопам и тоже стали вожатыми, а некоторые пошли в учителя — как он мечтал, его целью было все-таки получить диплом педагога. Не успел...
Армия
В 2017 году Виктор был вожатым и учился в техникуме, но учеба ему вскоре наскучила. В один прекрасный момент он сказал мне: "Мам, я пойду служить". В армию он хотел ещё с детства. В школьные годы обожал сериал "Солдаты" (16+), где очень много внимания уделялось мужской дружбе — ребята стояли друг за друга стеной, думаю, именно это очень цепляло Витю. И, конечно же, форма — мой муж 20 лет проработал в милиции, офицер, сын часто бывал у папы на работе, впитав в себя атмосферу законопорядка и дисциплины.
Я знала, что с моими детьми, если что-то они решили, спорить бесполезно — можно только советовать и поддерживать. Вите уже исполнилось 19 лет. Он даже скрыл от врачей некоторые свои диагнозы — настолько ему хотелось в армию. И в мае он ушел на срочную службу в Алтайский край — попал в мотострелковые войска. Сын быстро сходился с людьми, так что очень скоро стал там "своим".
Спустя какое-то время стал каптёром — в армии этот человек отвечает за хозяйственную часть. Выполнял все как положено. Ему нельзя было иметь водительские права, но в армии Витя умудрился научиться ездить на всей военной технике. Он разве что танк не освоил! За смешливость и веселый характер его стали называть "Мультик" — всегда шебутной, на позитиве — все люди вокруг влюблялись в Витин нрав. Рядом с ним жить было как-будто легче.
Служба была ему в радость, но и по дому он очень скучал. И не стеснялся об этом говорить. Я старалась дать ему столько поддержки, сколько это возможно в звонках и сообщениях.
"Мам, я не хочу, чтобы то, что я там увидел, было здесь. У вас. Поэтому я буду там".
23 сентября 2022 года звонок. "Мама, мне дали повестку." Витя был спокойный, выдержанный, сообщил об этом без истерик. Между нами повисло молчание, я была ошарашена...Спрашиваю: и как ты?...
"Нормально, надо идти. Ничего не поделаешь".
Дед и бабушка Вити по отцу познали в свое время все ужасы войны и оккупации, и о Великой Отечественной войне сын знал не только с уроков в школе — это шло из семьи. Наверное, поэтому его принятие было таким...категоричным.
С "Океана" тогда забрали несколько десятков человек — не только вожатых, но и другой персонал. Он даже не приехал домой, чтобы собраться и попрощаться с нами. Мне было так больно — ведь я даже не проводила сына..
После обучения Витя попал в 155-ю отдельную гвардейскую бригаду морской пехоты — стал морпехом, как и мечтал перед армией — и сразу в штурмовики. Ещё неопытного Витю сослуживцы оберегали и прикрывали. И он потом относился к "новичкам" так же. Сын многое скрывал от меня, но я видела, как тяжело ему порой было и в каких условиях ему и его однополчанам приходилось находиться. Жутко, мокро, грязно, голодно — но они настолько сплотились, что сумели сохранять бодрость духа несмотря ни на что и невероятно трогательно и тепло поддерживать друг друга. Настоящее братство. Вместе с товарищами обустраивали быт, даже приютили нескольких животных — котов и собак, заботились о них.
Виктор, он все-таки любил дружить. Он очень сильно ценил своих друзей и отдавался им весь без остатка. И в зоне СВО ему попались такие же хорошие ребята. Удивительно, что позывным Вити стал ..."Мультик!" Снова, как и в армии. Я очень удивилась, узнав про это, не поверила в совпадение, но сын уверял, что никто из сослуживцев не знал об его армейском прошлом.
Светлана. Фото: Юлия Ушакова, ИА IrkutskMedia
Он вообще мало что рассказывал, а если и говорил что-то — то все легко, смехом. Эти рассказы из его уст звучали, казалось, непринужденно и просто, а у меня сердце сжималось в груди. Так благодарно всегда говорил о своих ребятах.
"Мама, знаешь, столько раз меня вытягивали? Вот сегодня меня бы не стало. Трое ребят за меня полегли. Кто-то двухсотый (убитый — прим.ред.), кто-то трёхсотый (раненый — прим. ред.)".
Население в местах их дислокации встречалось всякое. Сыну бывало больно порой слушать то, что говорили люди. А наши ребята держались достойно и несмотря на то, что их не везде принимали и встречали с радостью, они помогали мирным жителям. Когда жили в каком-то доме, принадлежащем местной бабушке, не только платили ей за аренду, но и оплачивали все счета.
Витя, раньше не относящийся к вере всерьез, выучил молитву "Отче наш". И если поначалу я все время напоминала ему надевать крестик, то потом он сам стал класть его в нагрудный карман. Вскользь несколько раз Витя упоминал, что порой такие случаи возникали, в которых если и можно во что-то поверить, то только в божье чудо. Ребята выбирались целыми часто из совсем безвыходных положений. Витя и сам несколько раз выходил сухим из воды. Однажды бомбили Рыльск, сын только-только отъехал от места — буквально 100 метров — как туда случился прилет.
Виктор был боевой, дерзкий. Его фотографию даже разместили на украинском сайте, где за смерть нежелательных людей объявлялась награда. Он и об этом рассказывал со смехом, правда, не мне, а брату.
Однажды к ним даже нагрянуло немецкое телевидение — репортер бегал по окопам за ребятами, спрашивал, кто кем был на гражданке — мол, есть какие-нибудь интересные специальности? Конечно же, вспомнили про Витю. И он рассказал, что был вожатым, попав со своей историей в итоге куда-то на немецкое телевидение.
В декабре 2024 года была прямая трансляция с нашим президентом Владимиром Путиным. И прямо там главе государства передали знамя 155-й бригады! Какая гордость была у ребят, когда Владимир Владимирович его развернул! Как наперебой они потом говорили об этом по телефону! Меня и саму тогда охватило чувство гордости за них, за сына, за страну.
После года в штурмовой отряде Витю перевели на БПЛА. Он подготавливал аппараты, отвечал за снаряжение. Помимо этого, обучал остальных. Ездил по заданию на "передок", там забирал раненых, отвечал за материальную часть, передавал посылки для бойцов от волонтеров, жен и матерей. Виктор был награжден множеством памятных и юбилейных медалей и орденов, а также Георгиевским крестом и медалью "За отвагу".
Эмоции на замок
Когда я узнала, что что мой сын отправится на СВО, в первую очередь я испытала страх. И неимоверную тоску, потому что его рядом нет, а позвонить ему в любой момент я уже не могу. Бывало, мы разговаривали раз в два-три дня, а иногда он уходил на задание на полтора-два месяца. Когда первый раз исчез так надолго, будучи в штурмовиках, каждый день был настоящей пыткой. Я рыдала, я кидалась на стены. Меня успокаивали муж и старший сын — они держались мужественно, твердили, что все будет хорошо. Нашу семью очень сплотило это испытание. Но я все-таки не могла найти себе места и через знакомую девушку, точнее — ее мужа, мне удалось узнать, что сын на задании. Живой. Все нормально. Я выдохнула.
А когда Витя вернулся в штаб, ему сообщили, что я его искала. Он меня за это потом пожурил, мол, мама, ну ты чего это за меня переживаешь, еще и ребят на уши подняла. Поэтому перед своим вторым исчезновением надолго он сильно нас "настращал" не бояться, не думать о плохом, а просто ждать.
Мы всей семьей стали чаще ходить в церковь, молились за Виктора и за ребят, которых знали по имени — их он называл только приезжая домой — у нас была полная конспирация по телефону, ее мы соблюдали четко: никаких названий, никаких имен — слишком далеко запускал свои шпионские щупальца враг.
Витя мне никогда не говорил, где он и куда их направят на задание. Но я как-то умудрялась просчитать, сопоставить новости, сориентироваться на карте — и всегда оказывалась в итоге права.
— Мама, да откуда ты знаешь?
— Знаю, - говорю, — Я все знаю.
И ему это придавало силы, я чувствовала. Мол, раз мама знает, где я, то она со мной.
Виктор с мамой. Фото: Юлия Ушакова, ИА IrkutskMedia
Витя всю нашу семью научил к жизни относиться философски, мудрее, где-то с весельем. Даже вот иногда хочется заплакать — и держишься, потому что он не любил слез. Я всегда старалась думать о хорошем, не концентрироваться на плохом. Но на работу ходила с таблетками, если честно. У меня очень хороший коллектив, который давал мне колоссальную поддержку, при этом не задавая лишних вопросов. Но постоянный режим ожидания и нахождение в неизвестности можно сравнить с чугунной плитой, которая лежит у тебя на груди. Ты привыкаешь и даже пытаешься жить с ней, как раньше, но это дается тяжело. Потому что иногда плита проваливается внутрь и буквально душит тебя.
Первый раз дома
За два с половиной года Витя приехал домой два раза. Лето. Долгожданный отпуск. В аэропорт Витю поехал встречать Славка с ребятами. Я готовилась дома. Ожидание, мандраж, я вся на эмоциях. И вот настолько была сжата весь этот год, что когда он зашел, у меня даже не было слез. Просто радость, что увидела и наконец обняла свою кровиночку. Он только и делал, что твердил: "Мам, ты только не реви!".
Он сильно изменился. Похудел. Был какой-то тревожный. Глаза все время бегают, головой вертит — привычка всегда быть к чему-то готовым.. Вроде бы и разговаривает с нами, а мысли где-то крутятся. Смешливость не ушла, но в глазах все время читалась тревога, а на скулах ходили желваки. Когда сын с ребятами в первые дни отпуска пошел позагорать, он очень быстро убежал с пляжа — там было много народа, детей. "Мама, мне казалось, что сейчас прилетит дрон — и на детей..", — рассказывал мне Витя позже. Мне приходилось ночевать с ним рядом — он спал беспокойно, вздрагивал, бешенно крутился во сне, вскакивал и не понимал поначалу, что находится дома.
При резких звуках у Вити начинались панические атаки, он прятался. Я прибегала, успокаивала его. Однако во второй свой приезд домой спустя год сын уже был спокоен.
В боях Витя получил ранение, у него было три контузии, из-за этого часто возникали боли в голове и в теле. Мне потом объяснили, что там ребята все время "на адреналине", а дома сын расслабился, и поэтому мышцы начали болеть. И в целом у Вити были противопоказания по состоянию здоровья, которые он скрывал. Когда я предлагала ему лечь в больницу и "подлататься", он говорил: "Нет, мам, там ребята. Им надо помогать".
Витя по-новому смотрел на людей вокруг — ему было дико, что все спокойные, расслабленные. Завидовал по-доброму — мол, мы для этого там и стоим, чтобы вы здесь жили мирно.
Светлана держит портрет сына. Фото: Юлия Ушакова, ИА IrkutskMedia
Меня всегда заставлял выходить "в люди" — на праздники, корпоративы, хотя мне этого совсем не хотелось — как веселиться, пока он там? Но сын настаивал. Я не сетовала на судьбу и не причитала, как скучаю по нему, как боюсь и как тяжело справляться с эмоциями — это было понятно и без слов. А Витя легко читал мое состояние. Он отправлял мне подарки, цветы — выучил, что это можно заказать даже "оттуда". Старался подбодрить и порадовать.
Ребятам всегда своим помогал. Деньги, которые зарабатывал, тратил на семью и друзей, себе покупал хорошую форму и снаряжение. "Мама, а чего на них смотреть, на эти деньги? Я сегодня есть, завтра меня нет", — так спокойно говорил про это. Многие вещи он полностью переосмыслил, находясь "за ленточкой".
Сын хотел пойти в свой третий отпуск в декабре 2024 года, но его не отпустили — не хватало людей. Он спокойно это принял, мол, приеду тогда в феврале, а 3 марта у него как раз день Рождения — должно было стукнуть 30 лет. Витя мечтал, что СВО закончится 9 Мая — и все будут праздновать двойную победу. Примечательно, что Курск освободили от захватчиков как раз перед Днем Победы, 26 апреля. Он бы этому очень сильно порадовался.
"Мультик" навсегда
"Сочувствую. Он был самой доброй и веселой душой в нашем дурдоме".
13 января. Я была на работе, мы обедали. Позвонил старший сын Слава, спросил, где я, и сказал, что они с женой едут ко мне. Я ничего не заподозрила — у них идут суды по квартире, подумала, что хотят что-то рассказать. Спускаюсь, вижу их, лица скорбные. И Слава говорит мне, что Вити больше нет... Темнота в глазах, боль, пустота — и это все ощущается в секунду, но продолжается будто вечность. Слезы меня буквально задушили. Мы ведь говорили с ним буквально неделю назад...Все эти дни я привычно переживала и проверяла телефон в ожидании звонка, муж ругал — ну что ты проверяешь, позвонит, когда освободится! Никаких плохих мыслей не было. Он нас настолько подготовил, что все будет хорошо, что я по-настоящему в это верила.
Больше не позвонит. Как это осознать? Боль непередаваемая.
11 января Славу в социальной сети нашел Витин товарищ. "Сходи в военкомат. Виктор погиб". Они с женой сделали официальный запрос, и пока не пришел ответ, мне горькую весть не сообщали — надеялись на лучшее. Нам доложили, что Витя погиб 3-го января, за три часа до этого мы с ним разговаривали. Посмеялись, он хотел посекретничать с братом, и я оставила их, уйдя в другую комнату. Боже, как я сейчас об этом жалею! Но никто не мог знать...
Была контратака — наступление со стороны Украины. Витю и еще нескольких ребят накрыло снарядом, когда они загружали машины. Все произошло в секунды — сразу насмерть. Витю нашли со сложенными руками за головой, пытался закрыться, услышав звук...Как нам потом сказали, ребята даже не успели ничего понять.
Витю сразу достали. 24 января, в Славин день рождения, его привезли в Иркутск.
Истерики у меня не было. В тот момент я поняла, что мой сын — герой, и я должна его в последний путь проводить с честью. Достойно. Наверное, именно этот долг перед ним не дал мне сойти с ума. Гроб не открывали. Мы просто знали, что это он. У нас даже не брали ДНК — Витя и тут постарался оградить меня от ужасов опознания. Он просто набил себе на грудь татуировку со своим позывным и группой крови, наслушавшись историй, в которых семья долго не может отыскать своего бойца.
"Сочувствую. Он был самой доброй и веселой душой в нашем дурдоме" — написал мне Витин сослуживец. Меня до глубины души тронуло то, как он описал моего сына несмотря на то, где им вместе пришлось быть.
Нам передали вещи Вити. Обугленную цепочку. Его часы — без ремешка, который пришлось срезать. Время на них осталось курское — мы не стали менять.
Хоронить своего ребенка — это самое тяжелое, что может случиться в жизни. Но я им горжусь, честно. У меня был настоящий защитник, воин, который зажег своим отношением к жизни стольких людей. 27-го января были похороны. В холод, в понедельник утром, с Витей пришли проститься 136 человек. Его друзья, одноклассники, вожатые, ребята из отрядов, наши родные, соседи, коллеги — несколько человек приехали из "Океана", сумев вырваться из плотного графика. Провожали Виктора с почестями, со стрельбой, его похоронили на Аллее героев на Александровском кладбище.
На поминках скорбную атмосферу нарушил Слава. Он встал и сказал, что у нас большое горе, но Витя, Тюха, как мы называли его дома, не хотел бы, чтобы все сидели с такими кислыми минами. И вскоре пошел гул из воспоминаний — каждому было что рассказать про Витю, у каждого была целая история, связанная с ним. Я была в настоящем шоке от того, насколько много людей его знали, у меня просто не укладывалось это в голове. Я не успевала читать сообщения, летевшие в мессенджерах и социальных сетях со всей страны. И со слезами понимала, что Витя успел оставить след в судьбах стольких людей — а это значит, что память о нем будет жить.
Виктор. Фото: Юлия Ушакова, ИА IrkutskMedia
В Витиной истории было слишком много совпадений, на которые раньше мы бы и внимания, наверное, не обратили. На каком-то мероприятии в "Океане" они готовили видео — как сейчас принято говорить у молодежи — тренд. Каждый вожатый там говорил, сколько ему лет. Вите тогда было 27. И по сценарию его "озвучили" мемом, где на вопрос "сколько вам лет" Витя отвечает: 29. Ребята осмеивали тот момент, что вожатыми раньше были только студенты, а сейчас это стало профессией уже официально. Казалось бы, невинная шутка, но Вите в итоге так и осталось 29 лет.
Прописка у Вити в паспорте датировалась 3 января 2016 года, а когда его выписывали, то дата получилась такая же — 03.01.25 — по дню смерти. Самое интересное, что у меня, у мужа Валерия и у старшего сына Славы дата выдачи паспорта — 3 марта — день рождения Вити. Разные только года. Вот такое необычное совпадение.
Осознание потери — его нет до сих пор, невыносимо принять, что твоего ребенка нет в живых, и свыкнуться с этим. Голова все понимает, а сердце — отказывается. В нашей семье была небольшая традиция — мой муж всегда звал с собой Витю поболтать, когда шел на балкон. И до сих пор, проходя мимо его портрета, смотрит и тихо говорит: "Тюха, пошли на балкон"? В этой маленькой фразе я всегда слышу его горькое осознание, что больше сын с ним никогда туда не пойдет...
Памяти павших будьте достойны. Часто мы живем по инерции и не ценим свою жизнь, тратим на всякую ерунду. Но важно в моменте остановиться и задуматься, какой это дар. А еще хочется дать совет родителям — любите своих детей. Будьте рядом всегда, помогайте. И цените каждый миг с ними.
