Некоторые предприниматели в России, так или иначе, сталкиваются с рейдерским захватом, во время которого на фирму могут обрушиться многочисленные проверки контролирующих и правоохранительных органов по инициативе недружественных конкурентов, рейдеров. Подобная ситуация произошла и с лесопромышленным комплексом "Велес", осуществляющим свою деятельность в Усть-Куте. По словам инвестора, собственника и руководителя компании Андрея Сологуба, причиной произошедшего стал конфликт с бывшими коллегами. Сложившаяся ситуация негативно сказывается на деловой среде в Иркутской области, поскольку иностранные компании не в силах принять неблагоприятные условия для ведения бизнеса, когда недобросовестно рейдеры манипулируют компетенциями контрольно-надзорных органов. Найдя добросовестного партнера, но, столкнувшись с невозможностью защититься от недружественного поглощения, многие предприниматели уходят с рынка, отказываясь от сотрудничества с российским бизнесом. По мнению генерального менеджера SMB Kenzai Co. (входит в крупнейшую японскую компанию Marubeni Corporatio) по торговле строительными материалами Шиньи Мияхары, несмотря на то что в России стало гораздо легче вести бизнес, существует и ряд проблем. Например, в отличие от нашей страны органы власти не вмешиваются в дела частных компаний и проводят проверки, как правило, только раз в год. В интервью ИА IrkutskMedia Шинья Мияхара рассказал о принципах выбора партнеров в России, экспорте леса и агрессорах, нападающих на российский бизнес.
— Г-н Мияхара, расскажите о том, почему вы выбрали Иркутскую область для ведения бизнеса?
— Лес — материал, который нравится японцам. В этом направлении мы давно сотрудничаем с Дальним Востоком, некоторое время назад также организовали поставки и из Иркутской области.
На мой взгляд, за последние пять лет стиль ведения бизнеса в России начал меняться. Другим стало и поколение, готовое работать на честных условиях. Раньше были люди, которые могли обмануть. Несмотря на некоторые трудности, мы не прекращали работать с этой страной. Сейчас ситуация поменялась, и работать стало легче. Укрепили партнерские связи с российскими организациями.
— Помимо России, вы также сотрудничаете и другими странами. Заметны ли какие-то изменения в сравнении с зарубежными партнерами?
— Мы также работаем с Канадой, Америкой, Малайзией, Индонезией и Новой Зеландией. Особенно резко поменялись в этом плане отношения с Россией. С Малайзией немного то же, но мы все же договариваемся, нам отправляют заказ. Платим деньги за товар, и это нормально. С Россией раньше не было таких отношений. Сейчас все поменялось.
— Получается, что главный критерий для партнерства в бизнесе у вас – это честность и порядочность?
— Да. Это не все принципы, но, честно говоря, с Андреем (генеральный директор лесопромышленного комплекса "Велес" Андрей Сологуб — прим. ред.) мы сотрудничаем именно так.
— Как в целом выглядит процесс выбора партнеров? На каком этапе вы понимаете, что с этим человеком готовы работать?
— Это, конечно, сложно. Здесь нужен опыт. Но все равно не только он помогает. Мы работаем с осторожностью. Сначала смотрим лес, его качество, потом общаемся с партнером. Закупаем небольшую пробную партию древесины, а затем постепенно увеличиваем объемы. Главное — нас не обманывать. Если нам невыгодно, все равно чуть-чуть уходим в "минус", но работаем без рисков.
— С Андреем вы договорились, удостоверились в том, что все-таки он человек, с которым можно работать. И вдруг происходит такая ситуация, когда на компанию обрушивается каскад проверок органов власти, инициированных конкурентами, основной деятельностью компании становится проведение мероприятий для защиты бизнеса, а не для его развития. Сталкивались ли вы еще где-то с такой ситуацией, или это только особенность российского предпринимательства?
— Иногда такое случается. Везде есть те, кто мешают бизнесу или наоборот. Это истина человека. Всегда есть плохие и хорошие. Здесь то же самое.
— Как вы видите дальнейшее развитие ситуации. Столкнувшись с препятствием, планируете ли вы и дальше вести этот бизнес. Какие действия будете предпринимать? Например, напрямую выходить к представителям органов власти, говорить о том, что ведете здесь международный бизнес.
— Можем ли мы вмешиваться в это дело, не знаю. Это российская фирма, и ее борьба. Мы не являемся акционерами. У нас нет такого права. Есть "Велес", а есть наша компания. Мы — партнеры. Просто покупаем и продаем. Продолжаем работать. Мы можем их поддержать. И все, ничего больше.
— Вы долго искали партнера, нашли его, осторожно начали с ним работать, убедились, что он достойный человек, с которым можно продолжать сотрудничество. И вдруг произошла такая ситуация. Какие у вас впечатления от происходящего?
— Одно слово – жалко. Останавливаться мы не намерены. Если возможность есть, то идем дальше.
— Что касается леса, вы работаете со многими странами. И все-таки международные торговые организации, бизнес-объединения как-то задействованы в данном процессе? Вы намерены их вовлечь в это дело?
— Население Японии сейчас уменьшается. Домостроение, соответственно, — тоже. Это видно. Поэтому нам важны дальнейшие партнерские отношения с Россией. В этой стране очень хороший материал. Как партнер мы не можем предугадать дальнейшие риски, какая, например, ситуация будет происходить с лесоэкспортом. Нет стабильности для инвестирования в России. Несколько лет назад в Иркутской области произошла подобная ситуация. Тогда японский партнер перестал вести бизнес здесь, не стал больше здесь ни с кем взаимодействовать. То есть ушел и все. А рейдеры остались с активом компании.
В Японии есть такой термин как кантри риск, или русский риск. Его просчитать нельзя. Завтра закон может поменяться и изменить все. Японцы очень осторожно к этому относятся. При рисках мы думаем о том, работать дальше или прекращать партнерство. Если у бизнеса есть будущее, он будет расти, то нам выгодно работать и дальше. А если нет – то все.
— Люди поменялись за последние пять лет, стали более дисциплинированными и честными, появилось новое поколение, которое готово на честных условиях вести бизнес. Но, с другой стороны, остались из прошлого негативные риски — недружественные, силовые захваты российских компаний и их основных активов. Когда было проще вести бизнес — 20 лет назад, когда вас могли обмануть, или сейчас, когда в любой день может закон поменяться или произойти рейдерский захват российского партнера? Где рисков больше?
— Сейчас все-таки стало легче. Лесной бизнес постепенно уменьшается. Тогда мы так же закупали круглый лес. Но в то время было очень тяжело работать, хотя было много партнеров. Выбора было больше. Сейчас партнеров стало меньше, но среди них много хороших, честных и порядочных.
— Вы входите в крупную компанию, которая известна на весь мир. Существуют ли у вас какие-то принципы партнерства в бизнесе?
— Несколько есть. Во-первых, человек должен быть честным и порядочным. Во-вторых, нам важно качество леса. В-третьих, если нам получается договориться с человеком, то продолжаем дальше работать, но здесь главное, чтобы он четко исполнял свои деловые обязательства. Должно быть соответствие поступков словам и договоренностям. Добросовестность.
— Чем еще, помимо экспорта леса, занимается ваша компания?
— Газ, нефть. Работаем в этом направлении с Сахалином. В основном это сырьевая отрасль. Наш департамент только лес покупает. С точки зрения политики компании мы обязаны приезжать к партнерам, проверять качество продукции. Ведение бизнеса с российскими представителями – это огромные риски. Поэтому часто приезжаем к иностранным партнерам. Как сегодня прилетели к Лесэкспорту.
— Скажите, было в практике такое же взаимодействие с лесоэкспортом, когда на компанию извне нападали агрессоры. Сталкивались ли вы с аналогичными ситуациями в России?
— Первый раз. Думаю, что задача всего этого — нарушить коммуникацию с партнерами, торговлю. Тогда у компании начнутся проблемы. Рейдеры пытаются сделать уже несколько месяцев. Основная цель – это лесосырьевые базы.
Вообще у Иркутской области и Японии очень слабые торговые отношения как раз из-за того, что главный риск — это изменение законодательства. Нет понимания, что будет через два-три года. В случае с Россией японские компании более осторожны, например, чем китайские. Есть риски, нет гарантии неприкосновенности частной собственности, инвесторов, много ресурсов компании приходится тратить на защиту и так далее. Нет гарантии, что мы вложим столько денег завтра, а на следующий день никто не придет и не захочет этот бизнес забрать. Такие случаи напрочь отбивают охоту у компаний заниматься предпринимательством. Мы же не сырье вывозим, а готовую продукцию.
— Как у вас построен этот механизм в Японии. Государство как-то ограждает от таких проблем?
— Личная компания — это наша ответственность. Государство этого не касается. Мы ответственные за все и перед каждым. И оно не мешает. Проверки бывают, но они проводятся раз в год. Нет такого, чтобы, например, за три месяца прошло более 40 проверок, как рассказывает наш российский партнер Андрей Сологуб. В основном таможенная и бухгалтерская проверки. Такой мониторинг соблюдения закона компанией. Когда приходят специалисты – работу это не парализует. Она идет в нормальном режиме. По большому счету, если вы честно ведете бизнес в Японии, то нечего бояться. Даже если к вам пришли с проверкой.
— Что, на ваш взгляд, нужно поменять в России, чтобы можно было спокойно вести бизнес?
— Сложный вопрос. Главное не мешать, если компания четко работает. Если нужно провести проверку, пожалуйста, в любое время. Работа завода – перерабатывать и дальше отправлять продукцию. Если работа останавливается, то это всем невыгодно, в том числе государству. Поэтому не мешайте вот и все.
Справка: Marubeni Corporation — одна из пяти крупнейших японских торговых компаний. Ассортимент организации очень широк — от одежды и продуктов питания до стали и химических материалов. Головные офисы расположены в Токио и Осаке. Имеет 30 отделений в Японии и 158 офисов в 79-ти странах мира.
Компания SMB Construction Materials Co., Ltd. начала новую работу с интеграции Mitsui Sumi Construction Materials и Marubeni Construction Materials в январе 2017 года. Являясь членом Mitsui & Co., Sumitomo Corporation & Marubeni Group, торговая организация работает на рынке строительных материалов и строительства.
