Чуть больше двух недель назад в лентах информационных агентств были размещены пресс-релизы о переизбрании академика И.В. Бычкова на должность научного руководителя ИНЦ СО РАН и о выражении недоверия директору учреждения К.А. Апарцину. Следом появилась новость о недостоверности информации, распространенной в предшествующих релизах. Для многих так и осталось непонятным, чем вызваны публикации и какие они имеют последствия? За разъяснением ситуации ИА IrkutskMedia обратилось непосредственно к директору Иркутского научного центра СО РАН Константину Апарцину.
— Константин Анатольевич, давайте с самого начала, что произошло? Почему в СМИ попала такая противоречивая информация?
— Действительно, 28 августа 2020 года состоялся ученый совет ИНЦ СО РАН, который инициировал научный руководитель ИНЦ СО РАН Игорь Вячеславович Бычков. Хотя именно нахождение академика Бычкова в этой должности и стало камнем преткновения. Есть два юридических документа, регламентирующих работу Игоря Вячеславовича в этом статусе. Первый — это трудовой договор от 30.04.2015 года, заключенный с ним на неопределенный срок, и в соответствии с которым он работает в должности научного руководителя ИНЦ СО РАН на 0,5 ставки. А второй — это устав ИНЦ СО РАН (пункт 39), согласно которому научный руководитель избирается ученым советом на срок до пяти лет. В соответствии с уставом, трудовые отношения в качестве научного руководителя учреждения закончились для И.В. Бычкова в апреле 2020 года. От учредителя ИНЦ СО РАН, коим является министерство науки и высшего образования, в наш адрес поступило письмо с предписанием привести трудовые отношения с И. В. Бычковым в соответствие действующему уставу. 18 августа ИНЦ СО РАН отправил в адрес И. В. Бычкова уведомление об изменении условий трудового договора. Чуть позже, 23 августа было подготовлено уведомление с предложением расторгнуть бессрочный трудовой договор по соглашению сторон и заключить срочный трудовой договор на временное исполнение обязанностей научного руководителя до момента переизбрания научного руководителя ИНЦ СО РАН.
— Как вы планировали решить этот вопрос? Оставить прежнего научного руководителя, назначить нового? Какова процедура назначения кандидатов на эту должность?
— Тут конкретно от меня и моего желания мало что зависит. Согласно уставу ИНЦ СО РАН, научный руководитель избирается ученым советом ИНЦ СО РАН. Академический стиль предполагает широкое обсуждение данных вопросов, тщательную подготовку кандидатур и альтернативу выбора. Именно так мы и планировали поступить, в полном соответствии с Уставом и Положением об Ученом совете ИНЦ СО РАН и признанными нормами поведения. Фактология же проведения последнего Ученого совета демонстрирует иное.
Константин Апарцин. Фото: ИНЦ СО РАН
— Насколько я помню, релиз, вышедший 28 августа, как раз рассказывал о переизбрании И. В. Бычкова на должность научного руководителя ИНЦ СО РАН именно ученым советом ИНЦ СО РАН. Формально все в соответствии с действующими нормативными актами. В чем подвох?
— Вот тут и начинается самое интересное. Вероятно, Игорь Вячеславович, получив уведомление о необходимости привести в соответствие свой рабочий статус в нашем учреждении, был уязвлен или не уверен в переизбрании. Иначе невозможно объяснить нелогичность целого ряда дальнейших событий. Заседание ученого совета И. В. Бычков проводит в первый же свой рабочий день. Повестка дня ученого совета, разосланная за несколько дней до заседания, включала в себя три вопроса и ни в одном из них не было заявлено избрание научного руководителя. В своем вступительном слове И. В. Бычков неожиданно заявляет повестку, отличную от той, которая была предложена ранее, и предлагает начать процедуру переизбрания научного руководителя ИНЦ СО РАН. Тут же один из приближенных к академику членов ученого совета предлагает переизбрать на эту должность Игоря Вячеславовича Бычкова. Сказать, что я был удивлен, не сказать ничего. Мы не имели никаких бесед с научным руководителем относительно будущего этой должности.
— Да уж, разыграно как по нотам.
— Не считаю себя вправе утверждать подобное, но что имеем, то имеем. Дальше — больше! Получив одобрение ученого совета по первому вопросу, И. В. Бычков продолжил повестку заседания темой о недоверии директору ИНЦ СО РАН К. А. Апарцину в связи с необоснованным использованием бюджетных средств. Вопрос также отсутствовал в заявленном плане заседания. Я уже не говорю о том, что подобные бездоказательные заявления можно считать клеветой и оскорблением, наносящим ущерб деловой репутации.
— Но если решения приняты большинством голосов, так ли важно то, что этих вопросов не было в повестке заседания?
— Это очень важно. Участники Ученого совета заранее знакомятся с его повесткой, и, на основании важности рассматриваемых вопросов, принимают для себя решение о присутствии на заседании. Все заблаговременно готовятся к обсуждению конкретных вопросов, указанных в повестке, продумывают выступления, их доказательность и эмоциональную окраску. Важно, чтобы все члены Ученого совета знали, о чем предстоит совещание и подготовились к нему. Иначе, вы правы, возникает ощущение театральности происходящего. Чтобы не быть голословным, сошлюсь на статью 181.5.ГК РФ, которая гласит: "Если иное не предусмотрено законом, решение собрания ничтожно в случае, если оно принято по вопросу, не включенному в повестку дня, за исключением случая, если в собрании приняли участие все участники соответствующего гражданско-правового сообщества".
— Константин Анатольевич, сколько всего человек в ученом совете и сколько присутствовало на этом историческом заседании?
— По положению об ученом совете численность членов и его состав находятся в компетенции научного руководителя. В настоящий момент в ученом совете ИНЦ СО РАН 18 членов. На заседании 28 августа присутствовало 15 человек. Только пять человек из состава ученого совета — сотрудники нашего учреждения. И в этом я тоже вижу угрозу принятых решений для будущего учреждения. Согласитесь, странно, что судьбу учреждения определяют в большинстве своем люди, которые никак не зависят от жизнеспособности организации, не получают в ней зарплату и т.п. Я нисколько не умаляю авторитетности членов нынешнего ученого совета ИНЦ СО РАН, но мне кажется логичным видеть в его составе большее количество сотрудников, чью судьбу он решает.
— Из вашего рассказа сам собой напрашивается вывод о кулуарности формирования этого органа и зависимости его работы от конкретной личности. Вы как-то намерены это исправить?
— Да, полагаю, что настало время поднимать эти вопросы. Для этого я инициировал проведение конференции научных работников и профессорско-преподавательского состава Иркутского научного центра, которая запланирована на 25 сентября. Именно сотрудники Иркутского научного центра СО РАН рассмотрят вопросы актуализации Положений об Ученом совете и научном руководителе своей организации, а также персонального состава Ученого совета ИНЦ СО РАН. Очень надеюсь, что открытое и честное выражение коллективом своего мнения позволит исключить конфликт интересов в организации в будущем.
— Ну, хорошо, ученый совет состоялся. По Вашим словам, его решения нельзя считать законными. Почему в СМИ прошла информация о результатах этого ученого совета? И как решается вопрос о статусе научного руководителя вашего учреждения? Он есть или нет?
— Я совершенно не планировал придавать широкой огласке произошедшую ситуацию и полагал, что мы сможем урегулировать этот вопрос без привлечения широкой общественности и уж тем более, средств массовой информации. Для меня как для директора ИНЦ СО РАН репутация учреждения, которым я руковожу, не пустой звук. Официально пресс-служба ИНЦ СО РАН никаких релизов по результатам пройденного ученого совета не распространяла. Да и не могла распространить даже просто потому, что на дату 28 августа не был готов протокол заседания ученого совета, на составление которого предусмотрено до пяти дней, ни тем более выписки из него. Кроме того, дальнейшая процедура утверждения научного руководителя в должности предполагает отправку пакета документов об избрании за подписью директора учреждения в министерство науки и высшего образования РФ, которое, в свою очередь, делает подобный запрос в Российскую академию наук. И только после согласования кандидатуры на пост научного руководителя Учредителем можно говорить о легитимности нахождения в должности. Рассылка информации в СМИ была произведена по распоряжению И. В. Бычкова без согласования материала с директором учреждения. Вопрос о научном руководителе ИНЦ СО РАН остается открытым. К сожалению, в процессе переговоров мы пока так и не пришли к соглашению по вопросу расторжения бессрочного трудового и заключению срочного трудового договора до избрания и согласования в установленном порядке новой кандидатуры на должность научного руководителя. Продолжаем работать в этом направлении.
— Константин Анатольевич, и последний вопрос. Ученый совет пусть, по вашим словам, нелегитимный выразил вам недоверие, выдвинув серьезное обвинение в нецелевом использовании бюджетных средств. Как вы это можете прокомментировать?
— ИНЦ СО РАН ведет научную деятельность в соответствие с государственным заданием (госзадание). Финансовое обеспечение путем предоставления субсидий на выполнение госзадания осуществляет Минобрнауки России. В настоящее время ИНЦ СО РАН не получил финансирование в полном объеме. Кроме того, в текущем году объем госзадания для сотрудников двух научных отделов ИНЦ СО РАН по нормативному количеству публикаций сохранен по всем темам в объеме 2019 года, а финансирование на них не предусмотрено. Однако получено финансирование для двух тем интеграционной программы, разработанной под руководством академика И. В. Бычкова, выполнение которых осуществляют внешние совместители в ФГБУН ИНЦ СО РАН, работающие на 0,1 ставки каждый. Полагаю, что под нецелевым использованием бюджетных средств подразумевается мое решение о перераспределении средств в рамках полученного финансового обеспечения между двумя научными отделами ИНЦ СО РАН и отделом интеграционной программы. Мне кажется важным, чтобы сотрудники, для которых Иркутский научный центр является основным местом работы, а значит, и единственным источником дохода, получали заработную плату в полном объеме, тем более актуально это в сложных условиях распространения коронавирусной инфекции и связанного с ней карантина. Параллельно я работал и продолжаю работать с Минобрнауки по вопросу доведения финансирования для всех тем научных исследований в полном объеме.
Наша задача — согласовать с учредителем финансирование и обеспечить устойчивое развитие Иркутского научного центра. И мы работаем над ее решением. Я как никто другой, заинтересован в сохранении и финансировании всех научных программ ИНЦ СО РАН в полном объеме. Другое решение финансирования лежит в плоскости совместной работы с вузами, которые за счет своих внебюджетных средств готовы на определенных условиях финансировать совместные фундаментальные научные исследования. Главное — у Иркутского научного центра есть вера в будущее иркутской науки и планы по ее дальнейшему развитию.
