Забытые боги войны, которые зажгли монгольскую степь

Национально-освободительное движение в Монголии XIX — начала XX века против Китайской империи Цин имело свои характерные черты. К одной из таких особенностей можно отнести организацию самых крупных антикитайских выступлений в Монголии выходцами из России. В 1910 году национально-освободительную борьбу возглавил буддийский монах из Калмыкии по имени Джа-лама, объявив себя реинкарнацией хана Амурсаны и воплощением буддийского докшита (бога войны) Махакалы. Спустя 10 лет, когда Монголия снова будет под властью Китая, вооруженную борьбу возглавил белогвардейский генерал барон Роман Федорович Унгерн-Штернберг, который также был объявлен воплощением бога войны. Вступление войск барона Унгерна в пределы Монголии в 1920 году способствовало вовлечению Монголии в процессы Гражданской войны в России и, как следствие, установления на ее территории социалистического режима на 70 лет. Череда этих событий способствовала становлению Иркутска, как центра по экспорту революции в Монголию, а затем в Китай и Корею. Подробнее — в материале ИА IrkutskMedia.

Во второй половине XIX  века Китайская империя находилась в социально-экономическом кризисе, вызванном неудачными "опиумными" войнами, восстанием тайпинов и войной с Японией. Войны требовали напряжения финансовых институтов власти и увеличения налоговых поступлений. В Монголии китайские чиновники стали собирать налоги серебром вместо скота, как это было в предыдущие годы, чтобы их оплатить, монголы брали деньги у китайских ростовщиков и постепенно попадали в долговую зависимость и разорялись.

После активизации России на Дальнем Востоке и присоединения земель левого берега Амура и Приморья в 1860 году Китайская империя проводила политику "ассимиляции" национальных окраин империи. Был отменен запрет для китайских граждан на переселение во Внешнюю Монголию, монголам разрешалось говорить на китайском языке. Монголия с ее 800 тысячным населением видела серьезную опасность в переселенцах из Китая. 

Рост недовольства против китайской администрации охватило все слои общества Монголии, в особенности буддийское духовенство. Страна являлась теократическим государством, которым управлял Богдо-гэгэн VIII (Богдо-хан). Согласно монгольской традиции было принято каждого третьего ребенка (мальчика) отдавать в ламы, численность которых в начале XX века достигала 100 тысяч человек, что составляло  1/3 мужского населения страны. Монгольское духовенство имело очень тесные связи с российскими буддистами (Бурятии, Калмыкии), многие из которых получали образование в Монгольских дацанах.

Одним из таких выходцев был лама из Калмыкии — Дамбиджалцан (Джа-лама), впоследствии, объявивший себя реинкорнацией хана Амурсаны, который жил в XVIII веке и возглавлял вооруженную борьбу против Китая. В ходе неудачной войны он потерпел поражение, бежал в Россию, где умер от оспы и его имя стало символом борьбы за независимость. Согласно преданию, Амурсана должен был вернуться из России, чтобы возглавить борьбу и освободить монголов от влияния китайцев. С 1890 года Джа-лама вел пропаганду в западных районах Монголии против Китая, но китайские власти, обеспокоенные появлением потенциального лидера национально-освободительного движения, арестовали и выслали его в Россию.

В 1910 году Джа-лама снова появляется в Монголии и за короткое время ему удается собрать вооруженный отряд (около 5 тысяч монголов), с которыми он будет вести борьбу за независимость. За проявленную службу Богдо-гэгэн VIII пожалует ему титул "Министр, управляющий многими монгольскими аймаками Западной области, драгоценно-достопочтимый, истинно сильный совершенный дхармараджа, святой князь". После приобретения Монголией независимости в 1911 году (с 1915 года автономия), авторитет  Джа-ламы был настолько высок, что со временем он стал представлять угрозу для Богдо-хана VIII и побудил последнего просить помощь у России в его аресте. 

О деспотизме Джа-ламы ходили легенды, говорили, что он был чрезвычайно жесток к своим врагам и редко доверял своим последователям.

Рассказывали, что он лично пытал заключенных, срезая полосы кожи со спин и клеймя их раскаленным железом. Монастырь Уланком однажды восстал против его новшеств, в результате чего несколько лам были запороты до смерти. Все монгольские князья в области Кобдо опасались его и даже прислуживали ему как обычные слуги: седлали лошадей и держали его стремя. 

В начале 1914 года русскими властями были получены сообщения, подтверждающие истории жестокостей, совершаемых Джа-ламой. 6 февраля 1914 года капитану Булатову был дан приказ отправиться с половиной эскадрона сибирских казаков в район Кобдо Западной Монголии и остановить движение Джа-ламы. После нескольких успешных схваток отряд казаков захватил самого Джа-ламу и доставил его в Россию, так закончилась история российского калмыка, объявившего себя воплощением бога войны и реинкорнацией хана Амурсаны. 

Возрождение нового бога войны было связано с ликвидацией автономии Внешней Монголии и оккупацией ее  Китаем в 1918 году. Начавшаяся Гражданская война в России развязала руки Китаю, который ввел экспедиционный корпус в Монголию и установил на ее территории прямое управление. Эти события стали новым импульсом к росту национально-освободительного движения, которое приобрело новую форму — панмонголизм, оно получило серьезную поддержку со стороны белого атамана Григория Михайловича Семенова. В 1919 году в Чите он охваченный идеей создания единого монгольского государства организовал первую конференцию, на которой присутствовали монгольские князья из Внутренней и Внешней Монголии, но национальное правительство Богдо-гэгэна VIII отказалось присоединиться.

Идеи панмонголизма широкое распространение получили в период борьбы за независимость Монголии в 1911-1913 годах, это было связано с теократическим правителем Внешней Монголии Богдо-гэгэном VIII, который мечтал объединить под своей властью все монгольские земли.

В начале 1920 года отряды панмонголистов, действовавшие на территории Внутренней и Внешней Монголии, были разгромлены, в Урге находился 12 тысячный гарнизон китайских солдат, казалось, что политическая ситуация складывалась не в пользу Монголии, а национально-освободительное движение обречено, но это еще не было концом. Новый этап борьбы был связан с деятельностью белогвардейского генерала Романа Унгерн-Штернберга. С началом Гражданской войны и установлением власти атамана Семенова в Забайкалье барон Унгерн стал комендантом на железнодорожной станции Даурия, где приступил к формированию Конно-Азиатской дивизии — воинское формирование состоящее из казаков, бурят, татар и других национальностей.

После падения Сибирского правительства А.В. Колчака в январе 1920 года, части Красной Армии повели наступление на Забайкалье, где была образована Дальневосточная Республика (ДВР), фронт боевых действий смещался в Забайкалье. К весне 1920 года в Забайкалье была создана так называемая Дальневосточная Русская армия. Два из трех ее корпусов составили каппелевцы, третий — семеновцы. Командующим стал Сергей Николаевич Войцеховский, а главнокомандование оставил за собой Семенов. Всем было понятно, что падение белого движения в Забайкалье это дело времени. Каппелевцы создали комиссию для расследования действий Семенова и подчиненных ему лиц, в том числе и на Унгерна. 

Унгерн, к слову, с раннего детства отличался своевольным характером, он мечтал о рыцарских подвигах, боевых сражениях. В будущем он будет рассказывать своим собеседникам, о том: "что его род происходил от гуннов и самого Аттилы, его предки участвовали во всех крестовых походах. Среди них были алхимики, мистики и пираты.

Роман Федорович, не дожидаясь прихода к власти каппелевцев, ушел из Даурии в военный поход. После долгих приготовлений в ноябре 1920 года в районе пограничного городка Акши он переходит границу Монголии. В дальнейшем историки долго будут спорить о причинах этого похода. 

Доктор исторических наук, историк Гражданской войны в Восточной Сибири П.А. Новиков утверждает, что это была спланированная совместно с Семеновым акция, цель которой — объединить силы белого движения в Монголии. А конкретно это силы Б.В. Анненкова, А.С. Бакича  — около 10 000 бойцов, генерал-лейтенанта А.И. Дутова до 1600 бойцов и ряд мелких отрядов. В советской историографии это будут интерпретировать как заказ японской агентуры, спланированный с атаманом Семеновым рейд по Советским тылам через территорию Монголии.

Все эти предположения вполне могут существовать как версии, но нужно учитывать значение Монголии для Унгерна. Он совместно с Семеновым мечтал создать на территории Монголии  и части Забайкалья "срединную империю", роль которой заключалась в защитной функции России от Китая или других государств. Также эта империя должна была стать оплотом монархии, а монгольское войско, как и при Аттиле, должно было прокатиться по странам Азии, а затем Европы, и восстановить монархию во всех государствах.  Для Унгерна монархия — единственная форма правления, поэтому он с презрением относился к панмонголизтским планам Семенова, которые носили республиканский характер.  

На момент похода в Монголию Унгерн имел по разным оценкам от 800 до 1200 челеловек при четырех орудиях и десятке пулеметов. С такими силами идея освобождение Монголии от китайских оккупантов казалась просто утопичной. Барон надеялся на массовую поддержку монголов, и они оправдали надежды.

Монгольские ламы недовольные китайским засильем провозгласили Романа Унгерна как белого батора-защитника желтой веры, пришедшего из царства мертвых и нарекли его мифическим "богом войны" воплощением Махакалы. Сам неспособный достичь нирваны, он обречен вечно сражаться со всеми, кто препятствует распространению буддизма, причиняет зло ламам или мешает им совершать священные обряды. 

Унгерн быстро воспринял этот образ божества и свою миссию, он легко вошел в роль освободителя Монголии и считал, что ему помогают высшие силы. Он нередко прибегал к услугам буддийских монахов, шаманов и гадателей, носил на шее талисманы от ранений и других несчастий. 

Унгерн со своей Азиатской дивизией в ноябре 1920 года неожиданно появляется под стенами Урги, численность китайского гарнизона составляла от 12 до 16  тысяч человек. Он сходу попытался взять Маймачен (китайский квартал), но в условиях  семикратного превосходства противника потерпел неудачу.  

Эта отчаянная попытка была связана с приближающимися морозами, отсутствием провианта и запасов для ведения боевых действий. Альтернативное решение было найдено позже: отступив от Урги, Унгерн расположился лагерем в долине Терельджин-Гол на берегах Керулена. После того, как китайские генералы в Урге посадили под арест Богдо-гэгена, запретили богослужения в столичных храмах и кровью настоятеля осквернили монастырь Шадоблин, сопротивление приобрело характер священной войны. Отныне Роман Унгерн с его симпатией к буддизму стал естественным центром притяжения. 

Далай-лама XIII объявил русского генерала борцом за веру и прислал ему семьдесят всадников из числа телохранителей своей личной гвардии, получивших название "тибетская сотня". Посильную помощь барону оказывал ближайший приближенный Богдо-гэгэна — бурят Джамболон. 

Перед новым походом на Ургу барон проводит ряд мер для повышения боеспособности и дисциплины дивизии. Все было готово к началу наступления, но штурм был заранее обречен на провал, поскольку Богдо-гэген был в плену. Гарантированный успех могла принести операция по его похищению. Эта идея принадлежала барону, он же вместе с Джамбалоном разработал план ее осуществления. План операции разработали в мельчайших деталях, осуществление операции проводила тибетская сотня. После освобождения Богдо-гэгэна VIII из китайского плена настроение в дивизии было приподнятым. 

На рассвете 2 февраля 1921 года началось наступление на город, в результате деморализованные китайские войска были разбиты и массово покидали Ургу.

Исследователь Князев утверждает, что был приказ по войскам, в котором говорилось о тотальном уничтожение евреев и коммунистов вместе с семьями. Две трети имущества погибших евреев и коммунистов оставалось у казаков, а остальная часть уходила в войсковую казну. На эту тему у барона была своя политическая концепция.

"Он был уверен, что события революции,  Гражданской войны  были связаны с еврейскими лидерами, которые возглавляли партию большевиков. Поэтому евреи — это главное зло для русского народа, а коммунистические идеи, насаждаемые ими, Унгерн понимал как религию, и утверждал, что не обязательно в религий должен быть бог и приводил в пример конфуцианство". 

После освобождения Урги от китайского экспедиционного корпуса и провозглашения Богдо-гэгэна VIII теократическим правителем Внешней Монголии установившийся мир был недолгим.

На севере и на западе Халхи появились "красномонгольские" кочевья. Среди монгольской знати происходит раскол, небольшая часть монголов поддержала Сухэ-Батора, а Унгерн не мог допустить распространение коммунизма на территории Монголии, поскольку он видел свой долг в защите "желтой веры" перед угрозой большевизма. Этот факт стал одной из причин военного похода на Советскую Россию. 

Он был уверен, что стоит лишь перейти границу и вокруг Азиатской дивизии, как снежный ком, начнет нарастать масса повстанцев. Унгерн задумывается об идеологическом обосновании этой акции. В итоге появляется известный программный "Приказ № 15", который имел  военное и политическое содержание с изложением плана действия. Итогом похода на ДВР стала трехмесячная борьба с частями 5-ой Армии, численное превосходство войск ДВР и РСФСР,  наличие аэропланов и бронемашин сыграло ключевую роль в поражение КАД. 

Сухэ-Батор при поддержке Красной армии захватил Ургу, Богдо-хан признал МНРП. В такой ситуации Унгерн решил идти в Тибет — "цитадель желтой религии". Офицеры Азиатской дивизии не желавшие идти в неизвестность совершили заговор и, связав барона, оставили его в палатке, где он и был найден разведчиками партизанского отряда Щетинкина и доставлен сначала в Иркутск, а затем в Новониколаевск (Новосибирск). 

В Иркутске Унгерн находился в тюрьме два дня, где происходил допрос. В отличие от А.В. Колчака для Унгерна "угрозы" его освобождения не было, а следовательно и причин его расстрела. В сентябре 1921 года Роман Унгерн был доставлен в Новониколаевск (Новосибирск) после показательного суда 15 сентября 1921 был расстрелян. Спустя 100 лет мы можем с точностью утверждать, что Унгерн "освободив" Внешнюю Монголию от китайского экспедиционного корпуса перенес действия Гражданской войны на соседнее государство и дал повод для вступления 5-ой Армии в пределы Монголии и установления там власти Монгольской народно-революционной партии.

Подробнее об этом — в будущем материале.